Жорж

Он вручил письмо Мико-Мико, который, подхватив свой бамбуковый шест с корзинами, отправился в Порт-Луи.

Жорж остался вдвоем с Лайзой. Лайза слышал и понял все, что здесь происходило.

- Вы идете в город? - спросил он Жоржа.

- Да, - ответил тот.

- Это неосторожно.

- Да, я знаю, но я должен идти, я был бы трусом, если бы не пошел.

- Согласен, идите, но если в десять часов вас не будет на реке Латанье?..

- Значит, я арестован или мертв, тогда явитесь все в город освободить меня либо отомстить.

- Хорошо, - произнес Лайза, - положитесь на меня.

И два человека, понимавшие друг друга с первого слова; с одного движения руки, расстались, ничего более не пообещав и не посоветовав друг другу.

В десять утра от отца пришел слуга пригласить Жоржа к завтраку.

В столовой он вел себя так, как будто ничего не случилось. Пьер Мюнье, посмотрев на него с отеческой заботой, увидел, что сын выглядит спокойным; приветствуя отца, он улыбался, как обычно.

- Да благословит тебя господь, дорогое дитя! Видя, что тебе несут одно письмо за другим, я боялся, что ты получишь плохие известия, но твой вид успокаивает меня; значит, мои опасения не оправдались.

- Вы правы, дорогой отец, - ответил Жорж, - все идет хорошо, восстание назначается сегодня вечером, а посланцы принесли мне два письма: одно от губернатора, который назначил мне свидание сегодня, другое от Сары, она признается, что любит меня.

Пьер Мюнье был поражен. Впервые он услышал от Жоржа о готовившемся восстании рабов и о его дружбе с губернатором; Пьер что-то слышал об этом раньше и был поражен до глубины души, что его любимый Жорж вступил на этот путь.

Он произнес несколько слов, но Жорж остановил его.

- Отец, - воскликнул он с улыбкой, - вспомните тот день, когда вы проявили чудеса храбрости, после того как освободили добровольцев, захватили знамя. Знамя это забрал у вас Мальмеди, тогда вы предстали перед врагом мужественный, благородный; впрочем, таким вы всегда будете встречать любую опасность. Тогда я поклялся, что настанет день, когда отношения между людьми будут дружественными; день этот наступает, я не нарушу данной мною клятвы. Бог рассудит спор между рабами и господами, между слабыми и сильными, между мучениками и палачами, вот и все! Такова жизнь!

В то время как Пьер Мюнье, чувствуя, словно на него навалилась вся тяжесть мира, не решился возражать пылким словам сына и сидел, удрученный и подавленный, Жорж приказал Али оседлать коня. Закончив завтрак и с грустью взглянув на отца, он направился к выходу.

Старик бросился к сыну. Жорж обнял и расцеловал отца.

- Сын мой! Сын мой! - воскликнул Пьер Мюнье.

- Отец! У вас будет спокойная и благородная старость, или я лягу в кровавую могилу. Прощайте.

Жорж выбежал из комнаты, старик же с глубоким стоном опустился в кресло.

Глава XXI

ПРЕДЛОЖЕНИЕ ОТВЕРГНУТО

В двух лье от дома отца Жорж увидел Мико-Мико, идущего из Порт-Луи, он остановил лошадь, подозвал китайца и тихим голосом сказал ему несколько слов. Мико-Мико, поняв, что от него хотят, удалился.

У подножия горы Открытия Жоржу встретилось множество горожан. Внимательно всмотревшись в лица, он пришел к убеждению, что им ничего не известно о восстании, которое должно было начаться вечером. Жорж продолжал путь, прошел лагерь негров и прибыл в город.

В городе было спокойно. Все, казалось, занимались своими делами. Не ощущалось никакой напряженности. Суда плавно покачивались в укрытии порта. Набережная была заполнена гуляющими. Прибывшее из Калькутты американское судно стало на якорь против Свинцовой собаки.

Однако же появление Жоржа произвело заметное впечатление; очевидно, это было связано с происшествием на скачках, с тем, что мулат нанес неслыханное оскорбление белому человеку.

Находившиеся здесь люди, увидев молодого мулата, перестали говорить о делах и, перешептываясь, стали наблюдать за ним, удивляясь, что он осмелился вновь появиться в городе. Но Жорж, казалось, не придал этому значения; он с таким презрением посмотрел на окружающих, что те мгновенно смолкли.

К тому же две чеканные рукоятки пистолетов торчали у него из-за пояса.

Особое внимание обратил Жорж на солдат и офицеров, которых увидел на дороге. Они производили впечатление скучающих людей, перенесенных с одного континента на другой, приговоренных к изгнанию за тридевять земель. Если бы эти солдаты и офицеры знали, какое занятие готовит им Жорж на ночь, они наверняка были бы если не более оживленными, то, во всяким случае, более озабоченными!

Все в городе внушало спокойствие.

В таком состоянии духа Жорж подъехал к дому губернатора, бросил уздечку коня на руки Али и приказал тому не отлучаться. Затем он пересек двор, поднялся на крыльцо и оказался в приемной губернатора.

Слугам заранее был отдан приказ: как только появится Жорж Мюнье, доложить о его приходе. Слуга открыл дверь салона и доложил о прибывшем.