Жорж

Осмотрев снасти корвета и положение парусов, чтобы удостовериться, что ничего не изменилось, он сказал:

- Не понимаю, Железная Голова, что произошло, мне кажется, что мы идем немного быстрее, чем два часа назад.

- Да, капитан, вроде бы так.

- Что же вы сделали с кораблем?

- О, пустяки! Я передвинул балласт и приказал матросам пройти вперед, ближе к носу.

- Вот это да, вы смышленый парень, и что мы на этом выиграли?

- Одну милю, капитан, одну жалкую милю, только и всего. Мы идем со скоростью двенадцать узлов. Я только что бросал лаг. Но это не спасет нас; разумеется, "Лейстер" сделал то же самое, пятнадцать минут назад он увеличил скорость. Смотрите, капитан, он совсем на виду. Да, предстоит встреча с морским волком, который наделает нам хлопот; это мне напоминает, как он гнался за нами, когда им командовал Уильям Маррей.

- А, черт возьми, теперь мне все понятно! - воскликнул Жак. - Держу пари, Жорж, это твой разгневанный губернатор на борту корабля. Он, видимо, захотел взять реванш.

- Ты так думаешь, брат, - вставая со скамьи и схватив брата за руку, произнес Жорж, - ты так думаешь? Признаюсь, я был бы счастлив, ведь и я желаю воздать ему должное.

- Это он, он - собственной персоной, бьюсь об заклад, только эта ищейка могла напасть на наш след. Черт побери!

Какая честь выпала на долю мне, жалкому работорговцу: иметь дело с командиром королевского флота! Благодарю, Жорж, это тебе я обязан такой удачей.

Жак оглядел свой корвет, его надводный борт, бортовые коечные сетки, он посмотрел на экипаж; матросы разделились на группы, каждый держался вблизи батареи, которую должен был обслуживать; по всему было видно, что все они, так же как он, знают о том, что должно сейчас произойти.

Ждать пришлось недолго, ветер уже доносил барабанную дробь с вражеского фрегата.

- Вот видишь, - произнес Жак, - не скажешь, что они медлят Ребята, поспешим. Господа моряки королевского флота знают свое дело; следуя их примеру, мы только выиграем.

Затем он отдал команду:

- Приготовиться к бою!

Тотчас на корвете раздались дробь барабана и пронзительные звуки флейты, на палубе появились три музыканта, вылезшие из люка, они маршем прошли по палубе и скрылись в люке на противоположной стороне. Появление музыкантов и их музыка произвели магическое впечатление на всех.

В мгновение ока каждый матрос занял заранее определенный пост у предназначенного ему орудия; ряд бойцов, вооруженных карабинами, заняли места у марсовой мачты; бомбардиры расположились в конце палубы и у шкафутов <Шкафут/>- часть верхней палубы, по обоим бортам служащая проходом от передней части судна к задней.>. Пушки были высвобождены и выдвинуты на огневую позицию.

Наступила полная тишина. Жак убедился, что подготовка к бою закончена, и начал проверку. Каждый матрос стоял на своем посту. Жак понимал, что ему предстоит самое серьезное сражение в жизни. Во время проверки, продолжавшейся полчаса, он осмотрел все орудия и поговорил с каждым матросом.

Когда он поднялся на палубу, фрегат был уже совсем близко, на расстоянии не более полутора миль. На корвете царило молчание. Вдруг легкая пелена дыма возникла на борту фрегата, и торжественно взвился флаг Великобритании.

Сражение было неизбежно; корвет уже не мог плыть под ветром, превосходство противника в скорости было очевидно. Жак приказал спустить бездействовавшие при маневре паруса, затем обратился к Саре:

- Видите, сестрица, все разошлись по своим местам, и вы должны быть в каюте.

- О, боже, неужели все-таки предстоит сражение?

- Через четверть часа, - сказал Жак, - начнется схватка, надо полагать, она будет решительной, и посторонние должны удалиться.

- Сара, - обратился к ней Жорж, - не забудьте, что вы мне обещали.

- Да, конечно, я повинуюсь, Жорж, я все понимаю, но вы ведь будете благоразумны?

- Но послушайте, я полагаю, вы не просите меня оставаться безучастным, ведь ради меня столько смелых людей рискуют жизнью!

- О нет, прошу вас лишь думать обо мне и помнить, что, если вы погибнете, умру и я.

Пожав руку Жаку, она попрощалась с Пьером Мюнье и в сопровождении Жоржа спустилась в каюту.

Четверть часа спустя Жорж с абордажной саблей в руке и с пистолетами за поясом появился на палубе. Пьер Мюнье был вооружен украшенным инкрустацией карабином; это был старый друг, не раз его выручавший.

Жак стоял на капитанском мостике, держа в руке рупор, через который отдавал команды; на нем были сабля и маленький шлем.

Корабли шли по курсу, фрегат теснил "Калипсо", и с корабля можно было видеть, что происходит на палубе противника.

- Мэтр Железная Голова, - обратился к помощнику Жак, - у вас верный глаз и трезвый рассудок, сделайте одолжение, поднимитесь на бизань-мачту и скажите, что там происходит.

Помощник, как простой матрос, мгновенно поднялся на мачту.

- Ну что? - спросил капитан.

- Вот что: каждый на боевом посту, канониры у батарей, солдаты морской пехоты у шкафута и у шканцев; капитан на мостике.

- Нет ли на борту других военных, кроме матросов и солдат?

- Не думаю, капитан, если только они не скрываются за батареями; все одеты в одинаковую форму.