Жорж - иномирец 3

— А что если все люди, живущие в мире, это всего-навсего одна душа, которая каким-то парадоксальным образом может жить одновременно во всех телах. А смысл ее существования в том, чтобы догадаться об этом и попробовать убедить в этом остальных, как бы остальных, но на самом деле себя, находящегося в других телах, чтобы потом приблизиться к богоподобной сущности. Только представьте, что мы все знаем, что мы есть один человек, проживающий жизни в разных телах бесконечное число раз, и что это будет продолжаться бесконечно, пока мы не осознаем и не прекратим относиться друг к другу, как к чужому. Зная это наверняка, я бы никогда не сделал плохого другому человеку, потому что навредил бы самому себе, проживая следующую жизнь в теле этого человека.

Это была теория, до которой додумался Борис, поддерживая наши размышления о том, как устроена духовная часть вселенной. Эрла многое повидала и рассказывала интересные вещи, заставляющие по-иному относиться к окружающей действительности. Многие народы жили с верой в то, что являются частями одной изначальной сущности. Исповедуя духовные практики, они объединялись в коллективное сознание и жили, как одно целое, понимая и осознавая себя им, несмотря на множество физических тел.

— Я все понимаю, что время не линейно и пространство всего лишь иллюзия, обработанная несовершенным разумом, но только до тех пор, пока не захочу есть. Как только я голоден, всё, весь мир для меня не имеет значение. Душа душой, но желудки у нас в один не объединяются. Поэтому мои пельмешки, это мои пельмешки. — Заключил Глеб.

Это звучало, как ирония над самим собой. Глеб уже не комплексовал по поводу своего веса, поэтому его шутка была встречена нашим смехом без всякого страха унизить.

— Положить еще? — Эрла полезла в общую тарелку, чтобы доложить Глебу пельменей.

— Хватит. — Он постучал себя по животу и откинулся навзничь. — Мое удовольствие больше не растягивается, как раньше. Это я про желудок. Мама меня не узнает.

— Это же хорошо. — Обрадовалась Эрла.

— Хорошо, но если она меня не пустит в дом? Скажет, что ее Глебушка прекрасный розовощекий пухлик, а не этот побитый жизнью кусок… ну, не кусок, конечно, но такой потрепанный на вид доходяга. — Глеб задрал майку и показал на свои синяки. — У меня за всю жизнь столько синяков не было.

— Все твои синяки оставались на душе. — Произнесла Эрла. — На ней заживает гораздо медленнее.

— Согласен. — Глеб закрыл глаза, собираясь задремать. — Но мама может не понять.

— Ты больше не обязан отчитываться перед ней обо всем. Ты тот, кто ты есть, независимо от желания мамы, особенно, если ты такой нравишься себе больше.

В ответ раздался легкий храп. Уставший от испытания Глеб уснул. Над нашим уютным миром нависла ночь. Эрла собрала посуду и исчезла. Борису каждое моргание давалось с большим трудом. Веки поднимались все медленнее, и вот он повалился набок, не имея сил забраться внутрь спального мешка и сладко засопел.

Я залез в свой мешок и закрыл глаза. Сон не шел. В голове прокручивалось последнее испытание, в котором я оказался слабее всех и это меня напрягало. Я раз за разом прокручивал его, будто хотел мысленно вернуться назад и пройти его с учетом приобретенного умения.

Эрла вернулась бесшумно. Я прикрыл глаза, сделав вид, что сплю. Видимо она поверила, поэтому не стала отделять себя от наших глаз шторкой. Она разделась и полезла в воду. Какой теперь сон, когда я увидел ее нагой. Мне стало жарко. Гормоны подавили все прочие моральные ограничения, настаивая дать волю своим чувствам. Я боролся с собой сколько мог. Секунд тридцать точно. Затем выбрался из спальника и встал рядом с прудом, в котором купалась Эрла.

— Ты не спишь? — Удивилась Эрла, увидев меня.

— Нет. — Выдохнул я пересохшим горлом.

— Присоединяйся. — Позвала она меня вопреки моим ожиданиям.

Я спустился в прохладную воду и замер, не зная, что делать дальше. Эрла смотрела на меня со снисходительной усмешкой, понимая мое состояние и те чувства, под контролем которых я находился.

— Если не хочешь испортить наши отношения, то поступи так, как правильно. — Произнесла она.

Несмотря на переизбыток тестостерона, я понимал, что правильно, это сохранить статус кво, и не портить наши отношения интимом, которого, скорее всего, Эрла не допустит. Холодная водичка в пруду слегка охладила мой любовный пыл. Я окунулся в воду по шею.

— У меня до сих пор ощущение после болота, что я грязный. — Соврал я — Правильно?

Эрла прикрыла свой смех рукой, чтобы не разбудить остальных.

— Молодец. Заставил ты меня сегодня поволноваться.

— Это была замечательная прогулка.

— Да уж, замечательная.

— Я часто все делаю в последний момент. Пока я был уверен, что у меня есть время, в голову ничего не лезло.

— Здорово. А я боюсь откладывать на потом. Все время кажется, что случится что-нибудь и я не успею. Алекс называл меня суетливой.

— Алекс? — Я впервые услышал от нее это имя.

— Ой, проболталась. — Эрла прикрыла рот рукой. — Тот человек, благодаря которому я стала иномирцем.