Жорж - иномирец

- Ну, грубо говоря, проводник, который вернет тебя домой, должен быть сам из твоего мира, либо бывал в нем прежде и помнит его характерные особенности, либо ты сам должен научиться этому делу.

- А ты что? Или Ставрррр?

- Я? Я не из твоего мира. Прости, но я транзитом, не задумываясь, оказался там. В тот момент, мне было все равно куда, лишь бы подальше от обиженного сатира. Я понятия не имею, как его найти. Мы можем подобрать один из миллионов миров, похожих на твой.

- Не надо похожих, я домой хочу.

Вольдемар глубоко вздохнул и отвернулся.

- Вернемся к разговору чуть позже.

Ручей питался ледяными ключами. Холодная вода освежила меня. Я не постеснялся напиться воды прямо из реки. Она была очень прозрачной и вкусной.

- Прости, что не сдержался. - Я решил извиниться.

Вольдемар любовался своим потрепанным отражением в зеркале ручья.

- До свадьбы заживет.

- Мы где-нибудь остановимся? - Поинтересовался я.

Тело и мысли желали отдыха.

- Остановимся. В таком месте, где не будем на виду. Почти все миры похожи друг на друга отношением к иномирцам. Всех, кого власть не может контролировать, она считает опасными. Мы, такие, как я, всегда чувствуем себя занозами в чужой жопе. Даже если ты похож на жителей мира и прикидываешься своим, каким-то чудесным образом все происходит так, что власть ополчается на тебя.

- Это похоже на иммунитет. Ты, чужеродное тело, а мир-организм пытается избавиться от тебя.

- Поэтому я чувствую себя занозой. Но с другой стороны, есть такой момент, если ты хочешь возглавить какие-то силы в чужом мире, то все происходит так, будто кто-то с волшебной палочкой незаметно помогает тебе. Правда, до тех пор, пока ты не взберешься на самый верх. А потом резко все меняется, и тебя уже ведут на казнь, или пытаются отравить.

- А зачем тебе это? Власть и все такое?

- Интересно попробовать. Заниматься же надо чем-то. Шляться тоже надоедает.

- И что, ни разу не было такого мира, в котором жили нормальные люди с нормальной властью?

- Был. Однажды, занесло меня в такой мир, где слыхом не слыхивали о боге, дьяволе и в то же время жили мирно, любили друг друга, воевали понемногу, но так, вроде, как понарошку и были у них правила, которые реально не давали им устроить большую войну. И дернул меня черт рассказать им о боге. И все, конец пришел этому миру, еле ноги унес.

- Да уж, ирония.

- Миров, в которых спокойны живут иномирцы, очень маленький процент, меньше одной миллионной. Этот показатель коррелирует с количеством людей, умеющих ходить через миры, один на миллион.

- Слушай, выходит не так уж и мало. В России только сто пятьдесят таких есть получается.

- Если повезет, одним из них станешь ты.

- Повезет? В последнее время с везением не очень.

- Да, в твоем случае можно надеяться только на удачу. Чаще всего, практически всегда, способность приходит к детям, к потерявшимся. Их желание попасть домой настолько еще незамутненное взрослыми представлениями о мире, что получается сквозь миры, вернуться по короткому пути.

- А у меня замутненное. - Я вынужден был признать, что все стереотипы взрослых принял с распростертыми объятьями. Для меня они были как раз показателем зрелого мышления.

Ставрррр кувыркался на берегу в золотом песке, будто ни разу не видел его.

- У него что, насекомые? - Спросил я.

- У него? Ты только при нем не спроси такое? Это самые чистоплотные существа в мирах. Просто радуется возможности покувыркаться. Может, оглобли натерли.

- Они всегда такие были?

- В смысле? Ты хочешь узнать, не продукт ли они гибридизации?

- Да. Они же, как две половинки от разного.

- Ты не видел какие еще бывают половинки. Я думаю, что они получились такими давным-давно, после того, как решили перейти на растительную пищу. Хочешь не хочешь, а желудок пришлось отпустить четырехкамерный. Чтобы его носить на себе, пришлось вырастить большое тело и дополнительные конечности. Получился такой кентавр.

- Они все умеют ходить, как ты, через миры?

- Все. Но жить в них не могут. Еда, которую они употребляют, растет только в их мире, и не приживается больше ни в каком. Поэтому работают, как такси. Побомбил полдня и домой, на кормежку.

- Так это он бомбит? Я думал, он твой друг?

- Ну, мы подружились по дороге.

- Платить-то все равно придется?

- Я обещал ему машинное масло, для смазки колес.

- А где возьмешь?

- В нашем конечном пункте.

Рядом с ручьем, прямо из ниоткуда, появились двое. Мужчина, лет пятидесяти и подросток. Они увидели нашу компанию, и почему-то не смутились вида кентавра. Мужчина даже приветственно махнул рукой.

- Пойдем, Пиотта, здесь уже занято, поищем золото ниже по течению. - Предложил взрослый мужчина своему сынишке.

Парочка исчезла за кустами.

- Они сказали, золото? - Я подумал, что ослышался.

- Наверно. Я равнодушен к нему.

Вольдемар упал навзничь и прикрыл лицо листом лопуха. Я поднялся и вошел в ручей. Ледяная вода сводила ноги. Порылся в гальке, устилающей дно, и сразу наткнулся на кусочек, похожий на золотой самородок. Вынул его из воды. Минерал был тяжелым, для своего размера.

- Вольдемар, здесь полно золота! - Я подбежал к спутнику.