Жорж Милославский. Сохраняйте спокойствие!

Все эти мысли Лихарев прогонял по кругу, стоя у окна. Такая привычка появилась не так давно, а конкретно после визита рокового капитана. Желтые листья помогали отстраниться от сиюминутного и услышать что-то внутри себя. Вернее, самого себя, настоящего. Того, кто давно и надежно спрятался под маской студента, циника, юмориста, легко взирающего на творящееся вокруг. Достаток, возможность путешествовать, иметь свою нормальную тачку, да даже просто нормальную одежду. Наличие хороших кафе и денег на них — просто перечислить всё, чего он лишился много лет назад, и то было небыстро и немного больно.

Несколько лет назад даже бродила мыслишка сбежать на Запад и там реализовать свои потребности к нормальной жизни. Здесь и сейчас не он один «хочет странного», как писали братья Стругацкие. Вот только никто из них не представляет со всей чёткостью, чего конкретно. Понятие красивой жизни у совков где-то на уровне детских мечтаний об игрушках и сладостях. А у него не розовые мечты, у него воспоминания. А что он получил взамен? Только молодость. Смешно, если верить писателям, то этот подарок есть самый дорогой дар, который человек может получить от потусторонних сил. В определенном возрасте. Лихарев до него не дожил, он еще не наигрался в ту жизнь, не доел, не допутешествовал, не долетал. Мысль, что всё это у него еще будет, гревшая на первых порах, когда он учился в восьмом классе, померла, избиваемая жестоким вопросом «Когда?»

Хрен с ним, немного осталось терпеть. Будут в его жизни Мальдивы, Мерседесы, шикарные квадратные метры… И не надо бежать на Запад с голой задницей — таких много, они все окажутся скомканы и выброшены на помойку сразу, как только развалится Союз. США настолько быстро поверят в свою победу, что моментом разгонят все «Русские отделы» в своих спецслужбах и медийных корпорациях, якобы независимых. Нет, бежать к врагам — это тупиковый путь. Всё у него будет и здесь, и достаточно скоро, надо только не налажать.

— Привет! Ты там что, приклеился? — сзади раздался голос Ивана Белова, его соседа.

— Ты же тоже на Комитет работаешь?

— С чего ты взял? Глупость какая! Миш, давай не будем обвинять других в своих проблемах. — Ответил после паузы сосед. Парень неглупый, глупые здесь не учатся. Но словечко-ключ не услышал.

— Да брось, у меня как раз никаких проблем. Ты не услышал слово «тоже» в моём вопросе.

— Опачки! Так ты Конторским стучишь?

— Поднимай выше, я на них работаю в поте лица, а стучишь ты. Милославский про тебя говорил.

— Вот же… Ну раз ты в курсе, тем лучше.

— Дурак ты, Ваня. Я тебя на понт взял, а ты и потек сразу. С таким подходом тебе карьеру в комитете не сделать. — Чуть не заржал Корчагин, но удержался. Не надо без нужды обижать тех, кто рядом. Иногда бьют в спину не потому, что сильно выгодно, а из-за таких вот мелких обид. — Без обид, приятель. Просто контролируй себя. И да, в рапорте можешь отметить, что я тебя вскрыл, ничего страшного.

Глава 18 Кузница кадров

Чего я не мол предположить, так это предательства. Самого подлого вида массового предательства людьми своих идеалов. И ради чего? Ради старых стен и восьмигранной башни? О чем я вообще? Я про реконструкторов, чтоб их черти жарили исключительно под соусом Чили! Что у меня было в голове и в планах? Клуб «Насилие предков», небольшой и управляемый, сидящей по шею в заботах и проблемах нового жилища. И такой я весь в… не в белом, Локи белое не носит. Приду, значит, к ним, послушаю, как капает с потолка, поёжусь от холода, да и предложу подработать на благо меня и клуба. А они на всё согласные подорвутся.

Приезжаю на днях в Замок, а там толпа народу такая, словно дружина удачно из похода вернулась и полон привела. Оказалось банально и неинтересно: Ярл сотоварищи расхвастал прочим реконструкторским клубам, как они круто приподнялись над серой действительностью, что теперь у «Наследия предков» есть не только идея и направление, но и свой замок — донжон с башней в приличной степени сохранности с рекой, пустошью, озером и прочим потребным нормальному маньяку. Недолго думая, часть реконов, исповедавших классическое европейское средневековье, и даже пара «славян» предали всё, что было им дороги. Пришли под стены Замка и начали молить, чтоб их приняли в викинги. Мол, хоть под килем протаскивайте, только дайте приобщиться к крутизне.

Всё это мне поведал Ярл, когда мы с ним стояли на смотровой площадке башни. В понимании ненормальных это была самая первоочередная задача — сделать красиво на смотровой башне. Кто я такой, чтоб судить упертых? Отделали и ладно, зато есть где погутарить с вожаком в полной уверенности, что не подслушают. Пашка кутается в суконный двухслойный плащ, отделанный волчьим мехом из овчины, я куртку застегнул под горло — хорошо! Только всё равно холодно.

— Навес тут не помешало бы сделать.

— Сделаем, Локи. Внутри до зимы порядок наведем, а по весне башню до ума будем доводить. Ты уже можешь конкретно рассказать, что от нас потребуется? Какую задачу поставит викингам комсомол?