Жорж Милославский. Сохраняйте спокойствие!

Столько вопросов и ни одного лишнего часа, чтоб спокойно подумать над ответами! Прав Милославский или тот, кто стоит за проектом — никто из студентов кроме Корчагина эту гору с места бы не сдвинул. Банально бы не хватило опыта. И никому кроме студентов-старшекурсников эту авантюру бы не доверили — слишком громко бы аукалась каждая статья, слишком крепко привязана сейчас каждая напечатанная строчка к официальной линии государства. А так да, студенты резвятся, какой с них спрос? Что написали? Вот же подумай, а мы и не знали! И ведь разрешили такое опубликовать! Ну да, без разрешения тиснули, идиоты молодые. Ага, небось потом вздрючили редактора за такое непотребство, как иначе-то.

«Эксперимент есть эксперимент» — фразочка из нового романа Стругацких «Град обреченный». Для всех нового, а Дмитрий в курсе, что книга написана аж в семьдесят пятом. Просто раньше такое напечатать не могли. Вот же ситуация: страна в таком состоянии, что любая серьезная книга способна сыграть роль соломинки, ломающей хребет верблюду. Их газета — это такой же эксперимент, тянущий страну в пропасть, или соломка, уложенная в том месте, куда придется падать?

Редакция уже периодического издания переезжала из стен журфака МГУ в новое здание. Новое в кавычках, еще дореволюционной постройки. Очень удачно расположенное в плане шаговой доступности от издательства «Молодая гвардия» на площади Борьбы. И плевать, что номер дома — чёртова дюжина, молодежь верит не в «плохие» числа, а в то, что всё будет зашибись! Здание бывшего доходного дома не то баронессы Корф, не то княгини Ширинской-Шихматовой, а может их обеих, было расселено и недавно отреставрировано. Верхние этажи уйдут блатным жильцам, а первый этаж и полуподвал достались редакции «Черным по белому».

Кстати, название газеты читающей публике «зашло». На многочисленные вопросы знакомых о тайном смысле названия вся редакция договорилась пожимать плечами, хмурить брови и молчать как партизаны. Было решено — кто ляпнет хоть какую-то версию, сразу вылетит. И из редколлегии, и из счастливого вагончика, в который ему удалось заскочить. Корчагин со своей стороны пообещал, что так и поступит с идиотом. А его авторитет на факультете теперь зашкаливал. По слухам он был кем угодно от реинкарнации самого Павки Корчагина до внука товарища Романова. Да, того самого, а не казненного императора.

Суета переезда, обустройства, вселения… новые стены, запах влажной штукатурки, дерева и краски — что может быть прекраснее для новосёла? И плевать, что это не твои личные хоромы, а новое место работы. «Эх! А ведь было бы классно получить квартирку именно в этом доме!» — шальная мысль ударила в темечко как молотком по доске. С таким же громким стуком. А нет, это не мысль ударила — это дверь стукнула об косяк — надо будет велеть демпфер приклеить. Забавно как, подумал Михаил, мозг уже работает по-другому. Не «надо приклеить», а «надо велеть приклеить» — какой прогресс! Так, а кто это заявился? Ходят по зданию всякие, и не наорешь. Вдруг не столяр или грузчик приперся, а ответственный товарищ. То есть Корчагин теперь тоже ответственный товарищ, но такой, без родословной. Пока он как щенок без ошейника с биркой. Сразу и не скажешь, породистый или дворянин.

— Здравствуйте, дорогой товарищ Корчагин!

— Здравствуйте…

Товарищ на товарища походил не очень. Упакованный знатно, в фирму́, но не так, как принято сейчас у большинства советских людей. Фирма́не кричала о себе, она намекала. И намёк этот мог заметить не каждый. Лихарев мог — в приличных компаниях приличных людей, чаще за рубежом он встречал такие скромные пальто, костюмы и ботинки. Так во все времена одеваются люди, не переживающие о стоимости своего гардероба. Они могут купить ДАЖЕ недорогую вещь, лишь бы стильно, качественно и сочеталось с их имиджем. И непонятно, почему посетитель говорит без акцента. Когда товарищ дорастает до таких вещичек, он перестает приходить сам, к нему вызывают. В лучшем случае приглашают.

— Меня зовут Эрнст Браун, я представляю газету «Монинг стар», если вы слышали про такую.

— Тогда уж Йонест, а не Эрнст. И да, вашу газету я почитывал.

— Удивительно, откуда вы знаете правильную транскрипцию моего имени?

— На младших курсах играл в английском театре-студии нашего университета. Пьеса «Как важно быть серьезным» Оскара Уайлда.

— О да, там было немало моих тёзок! Эдмайрабл! Сорри, великолепно!

— Да ничего особенного, все советские студенты активно развиваются не только в учебное время. А вот ваш акцент, которого нет — вот что удивительно. А еще более удивительно, что ко мне постучался сотрудник коммунистической газеты, а не «Дейли телеграф».

— Признаться, я сотрудничаю не только с «Монинг стар».

«Началось» — подумал Корчагин.

Глава 25 Такой долгий день