Жорж Милославский. Сохраняйте спокойствие!

— Корчагин. Фамилия смешная. Это тот студент, которого я помогала пугать? Он с журфака, кажется. Точно! С журфака МГУ. И ты его вербовал на какой-то проект.

— Угу, он и есть. Ты молодец, Жанна.

— Погоди-ка. Это что, как раз тот самый проект, и поэтому ты сейчас спросил про «Черным по белому»? А он там что делает, стучит вам вполголоса?

— Вообще-то он исполняет обязанности главного редактора. Стучать ему некогда.

— Да иди ты! КГБ завербовал редактора молодежной газеты? — Мотаю головой и улыбаюсь. — Нет? КГБ создал резкую молодежную газету⁈ Оппозиционное издание — ваш проект? — Снова мотаю головой.

— Не оппозиционное, а революционное. Весь мир насилья перестроим под наши планы, а затем…

— Охренеть! Вам было мало, что председатель КГБ был генсеком…

— Во-первых, на момент избрания в генсеки он был пенсионером. А во-вторых, всего годик полежал у руля — это не считается. «На семьдесят девятом году жизни после тяжелой и продолжительной болезни, не приходя в сознание на пост генерального секретаря ЦК КПСС избран…»

— Милославский, и ты вот так просто, потрясывая мошонкой, мне всё рассказываешь?

— Чего это потрясывая? Я в шортах, между прочим. А вот ты голопопая. Если серьёзно — сам не ожидал, что проект взлетит так высоко и так быстро. В какой-то момент ты бы всё равно увидела его фамилию, сопоставила, просекла фишку. Лучше так вот, чем ты бы не удержалась и начала развивать свою мысль, вслух что-нибудь неправильное говорить при посторонних.

— Вон чего. А я думала, повышаешь уровень моей вовлеченности. Типа доверять стал.

— Угу. Обложил подписками, оформил как секретного сотрудника… Оно тебе зачем?

— Ты прав, мне такого не надо. Знаешь, я тебе благодарна. Реально умный и предусмотрительный. Иногда даже скучно с тобой. Моя мама думала, ты непременно меня потащишь в какую-то авантюру, а выходит наоборот, прикрываешь нашу семью. Пользуешься служебным положением.

— Как могу. Я вообще считаю, что нет никакой пользы от служебного положения, если им не пользоваться. Пользуешься вниманием у женщин или авторитетом в коллективе? Так пользуйся!

— Кобель, одно слово — кобель! Как напользуешься, ко мне не подходи, пока в кожвендиспансере не проверишься. А то знаю я вас гусар. Когда этот твой Корчагин придет?

— Через час.

— Тогда я уже сваливаю, пожалуй. Чтоб не столкнуться в дверях. А то не сдержусь, ляпну что-нибудь в духе: «Меня он уже попользовал, твоя очередь, Михаил!»

— Вот же ты язва! Родителям привет от меня передавай. А впрочем… давай отвезу тебя на машине, мне спокойнее будет.

— А вот это правильно, Милославский. Меня надо холить и баловать. Тогда долгими зимними вечерами кому-то будет чем скрасить свой досуг. — Продолжала беседу о важном моя девушка в машине.

— Кому-то — это мне? Ведь мне, Жанна!

— Вот ты дурак! Ты же во всей Москве никому не нужен кроме меня. Ты тяжелый невыносимый зануда. Тебя даже мои родители боятся.

Блин, эдак она и до объяснений в своих чувствах дойдет. А впрочем, кто этих актеров разберет? Когда они репетируют, когда на самом деле чувствуют — небось и сами не знают. А то и того хуже — сейчас искренне любят одного, через час другого. И не всегда на сцене. Или весь мир для них одни большие подмостки? Боязно связываться с актрисами, я не такой смелый как Марк, Жанкин папа.

— Не зайдешь?

— Не, мне уже гнать надо, не люблю опаздывать! — Поцеловались и разбежались. Одна в подъезд, другой по газам.

Ко мне в дом пришел другой Корчагин. Не тот, с которым мы общались меньше месяца назад. Этот был гораздо увереннее в себе, жёстче. Во взгляде стал проявляться тот Лихарев, про которого рассказывал Михаил когда-то. Та самая акула пера. И Прибарахлился уже неплохо, стильно, дорого, модно. Даже на обстановку в доме он теперь смотрел иначе. Эдак примеряясь, сможет ли потянуть такой ремонт. Понятно, что не сейчас, но потом-то! Добро, пока телефончик бригадира не попросил. А ведь попросит, а я дам.

Такому грех не предложить кофе, заодно и сам попью. Чай хорошо, а кофе мне нравится больше. Сидим такие, кофе попиваем, обсуждаем погоду, ставим ей оценки. Я ни коим образом не показываю нетерпения, кто первый заговорил — тот и проиграл.

— Жорж, меня сегодня приходили вербовать.