Жорж Милославский. Угнетатель 4 (СИ)

Остров, к которому мы держим путь по краешку Караибского моря, имеет очень характерную форму и очень узнаваем, хотя он и не самый большой в архипелаге. Самый большой и тоже узнаваемый — это Куба. А соседний с ним — Эспаньола или Гаити. В этом мире Куба не Куба, и Эспаньола не Эспаньола, а Инвентио. Находка, если переводить с латинского, практически аналогичного тому, который известен в нашем мире и который я не знаю. Даже моих скромных географических познаний хватило, чтоб узнать знаменитые туристические завлекухи типа Кубы и Доминиканы. Что ж, раз судьба мне дала еще один шанс посетить этот благословенный остров, так тому и быть.

Те дни, что мы провели в плавании к Инвентио, я занимался кулинарией. Нет, не маонезом, а другим соусом, рецепт которого мне пришел в голову внезапно и навсегда. Дело в том, что перед отплытием Тетерев купил где-то настоящего коровьего молока, причём довольно много, кувшин литров на пять. Не знаю, что он собирался с ним сделать, но долго оно всё равно не простояло бы, а пить его на корабле некому. Не буду тянуть — я начал варить из него сгущенку на нашей судовой печке. Варил со всей аккуратностью, чтобы оно не скисло, и у меня получилось.

Весь день ушел на контроль за действиями матроса, который без моего пригляда мог бы его и упустить. Сбежало бы или пригорело. Тем более, что варили мы его с сахаром. А потом сыпали перемолотые зерна како, естественно жареные. И как следует размешивали. А потом я устал отгонять матросов от получившегося соуса. Да, кушать это божественное чудо ложкой я не собирался, слишком дорогое удовольствие. Так что мы с бароном по утрам мазали этой штуковиной подсыхающий пшеничный хлеб. Жизнь налаживается!

Эх, знать бы еще, как долго сгущенка с какао может храниться без холодильника! Несколько отмытых, ошпаренных кипятком горшочков емкостью чуть больше стакана на пробу были заполнены шоколадом, как я это назвал. Ёмкости закрыли прокаленными на огне деревянными пробками и запечатали сургучом. Посмотрю, сколько продержится такая консервация.

Главное расстройство случилось по пути — оказалось, что какао растет не на всех островах, как я надеялся. Мы приставали, вернее высаживали команду с лодки, а там высадившиеся люди искали что угодно, что может пригодиться в плавании, включая како. На одном острове нашли. И приключения на свои задницы, и какао-бобы. А еще следы тех, кому не повезло сначала потерпеть кораблекрушение, а потом нарваться на каннибалов-караибов. Кости путешественников уже были выбелены дождями, остов корабля доламывал прибой, а металлические части утвари, найденной нами, изрядно поржавели. Что характерно, оружия не нашли.

Я дал команду быть готовыми к бою и вернул разведчиков в нашу группу. Кто-то скажет, что это было глупо, мол в таких условиях без разведки никак. Но я мыслил иначе — ни за что моряк в лесу не увидит индейцев до тех пор, пока они ему не вломят по башке. Так что бесполезно их искать или пытаться увидеть. Сами придут, если услышат нас. И они пришли. Барон оказался хорош как воздушник, это нас и спасло поначалу. Потому как атака началась ну очень неожиданно, без криков и завываний. Просто выскочили, просто кинули в нас всем, что у них было метательное. И наверняка кто-то бы оказался проткнут или стукнут, если б не воздушная волна, грамотно сместившая всё это безобразие в сторону. Второй раз дикари в нас ничем кидаться не стали, а просто побежали в атаку. На этот раз они начали орать. Не то от скуки, не то для разнообразия.

Вот тут и оказалось, что битые жизнью и вооруженные моряки и просто бывалые крепкие дядьки в строю стоят больше, чем мелкотравчатые индейцы, почти сплошь вооруженные всяким непотребством. Самого крупного, почти моего роста и с настоящим мечом я не стал дожидаться. Наверняка это был вождь, и вождь до нашего «построения» не добежал, став жертвой моих низменных колдунств. Порча не порча, а когда сердце замерзает, особо не побегаешь. И самое приятное, что если через пару часиков его препарируют дабы понять причину смерти, то фиг догадаются, почему столь героический людоед откинул лыжи.

А ведь его препарируют, стопудово! Вот сейчас мы всех добьём, не оставляя после себя раненых, а потом… Стоп, наших раненых мы перевяжем, промоем раны, тем более что их всего двое. Брать в качестве трофеев с поля боя нечего. Наверное, это первый раз, когда после успешного боя нечем поживиться. Когда мы уйдем, поле боя останется за противником. То-то выжившим членам племени будет радости! Столько мяса, столько полезного ресурса! По-хорошему, надо бы все тела собрать в кучу, завалить дровами и сжечь… Но, во-первых, возиться и собирать сухое дерево долго и муторно — немного его в этом лесочке. А во-вторых, как подумаю, что я своими руками жаркое делаю для этих нелюдей… Пусть сами утилизацией занимаются дети природы хреновы.