Жорж Санд

Жорж Санд — принцу Наполеону-Жерому, 5 января 1874 года: Вы говорите, что даже в политике мы понимаем друг друга; я об этом ничего не знаю, так как мне неясно ваше настоящее видение событий и я не понимаю, какие у вас надежды на будущее Франции. Желаете ли вы, чтобы мы искали лекарство от наших бед в лице ребенка? Нет, вы не можете желать этого. Я скорее поняла бы честолюбие личное, но, хотя ваше честолюбие было бы оправдано большим умом, первым врагом у вас будет партия вдовы и ребенка. Словом, я не думаю, чтобы сторонники империализма отныне и на бесконечно долгое время могли собрать избирательные голоса…

Она ждала спасения только от умеренной республики. Наконец в 1875 году эта республика установилась, победив при голосовании большинством в один голос. Такова Франция.

С 1873 года Соланж жила рядом с Ноаном в замке Монживре, который она благодаря своим деньгам, добытым очень грязным путем, купила у своей кузины Леонтины Симонне, дочери Ипполита Шатирона. В 1871 году из-за войны она на время помирилась с матерью и Морисом. Однажды она явилась к ним, умоляя приютить ее. Добрая Лина выступила в ее защиту; Соланж, укрощенная опасностью, спрятала свои когти и, так как она унаследовала от Софи-Виктории ее таланты, оказывала большие услуги Лине, то есть кроила и шила платья ей и ее девочкам. Наступивший мир вновь все испортил. Санд запретила приобретение Монживре, не желая, чтобы «эта сова» сторожила ее с высоты своей башни. Соланж не посчиталась с матерью и купила замок через подставное лицо — госпожу Бретилло; за это ее пенсия была отменена, и кончилось тем, что Ноан стал для нее почти закрытым, так как она критиковала все, что там делалось. Но время от времени она, как ветер, врывалась в дом. Девочки, испытывавшие к ней священный ужас, дежурили у бабушкиных дверей, чтобы остановить тетю Соланж.

Прежние друзья, прежние недруги продолжали исчезать. 5 марта 1876 года умерла принцесса Арабелла. К концу жизни она вновь обрела свой разум и гордость. В своем ожившем салоне она принимала новое поколение республиканцев. Она прожила достаточно, чтобы увидеть Листа аббатом и Анри Лемана — президентом Академии изящных искусств.

Жюль Сандо очень опустился. С годами он распух и облысел, от лености и упадка духа отяжелел, но еще угадывалось, что в молодости он был очарователен. В кабинете на стене висел его портрет, некогда нарисованный карандашом Авроры Дюдеван. «Только у нас, лысых, могло быть столько волос», — говорил он. Когда он сидел в Пале-Рояле, в кафе «Ротонда», прохожие говорили: «Смотри, это Сандо, первый любовник Жорж Санд». Его единственный почетный титул.

Мастодонт Маршаль вызывал беспокойство у Санд и Дюма. Впрочем, послевоенное время дало ему надежду на успех. Его картина «Эльзас», получившая премию в Салоне, была немедленно оттиснута во множестве экземпляров. После этого Маршалю поручили иллюстрировать произведения Эркмана Шатриана. Ему заказали декорации к патриотической пьесе. Но он был ленив, небрежен, неточен. Никогда он не доставлял вовремя гравюры или макеты. Кончилось тем, что большинство заказов было аннулировано. Он потерял своих двух могущественных покровителей: принца Наполеона и принцессу Матильду, которые со времени падения императорского режима жили вне Франции. Он очень опустился, был кругом в долгах, изворачивался любыми средствами. «Вино и женщины его погубят», — писала Санд, и в этой фразе слышится давно знакомая нота, В другом месте слышатся слова из писем Санд к Мюссе. «За десять лет материнской привязанности не удалось, — пишет она, — изгнать двух жестоких бесов: лень и разврат». Словом, надо сознаться, что и женщины меняются мало и мужчины.