Жоржи Амаду. Капитаны песка

      - Все, что я вам сказал,- правда. Мой отец - моряк, у него парусник в Мар Гранди. Сегодня он оставил меня здесь, и не смог вернуться из-за бури. Я не знал где переночевать, хотел в полиции. Но вы не разрешили. Тогда я сделал вид, что хочу обокрасть женщину. Но только для того, чтобы вы меня забрали. Теперь у меня есть ночлег.

      - И надолго, - только и сказал полицейский.

      Они вошли в Главное управление. Полицейский пересек коридор, втолкнул Педро Пулю в камеру предварительного заключения. Там уже было пять или шесть человек.

      - Ну, теперь спи на здоровье, сукин сын. А когда придет комиссар, посмотрим, сколько времени тебе придется здесь ночевать...- сказал, ухмыляясь, полицейский.

      Педро промолчал. Остальные арестованные не обратили на него внимания, они развлекались, подшучивая над арестованным гомосексуалистом, который называл себя "Мариазиньей". В углу Педро увидел тот самый шкаф. Статуэтка Огуна стояла сбоку, рядом с мусорной корзиной. Педро подошел, снял пиджак, набросил его на статуэтку. И пока никто не смотрел в его сторону, завернул Огуна в пиджак (статуэтка была небольшая, обычно их делают гораздо большего размера). Потом улегся на полу, положив сверток под голову, и притворился спящим. Остальные арестованные по-прежнему смеялись над педерастом, и только один старик молча сидел в углу и дрожал, непонятно, от холода или от страха. Педро услышал голос молодого негра, обратившегося к "Мариазинье":

      - Так кто лишил тебя невинности?

      - Да ну, отстань, - отнекивался педераст, хихикая.

      - Нет, расскажи, расскажи, - требовали остальные.

      - Ах! Это был Леопольдо... Ах!

      Старик молча дрожал в своем углу. Тут его заметил какой-то бродяга с изможденным чахоткой лицом.

      - Почему бы тебе не заняться этим старикашкой? - спросил он "Мариазинью".

      Ты что не понимаешь, меня старики не интересуют, - обиженно надул губы "Мариазинья". - Не буду больше с вами разговаривать, не хочу...

      Полицейский, стоя в дверях, теперь хохотал вместе со всеми. Парень с изможденным лицом обернулся к старику, съежившемуся в углу:

      - А ты бы хотел с ним поразвлечься, а, папаша?

      - Я старый человек... Я нечего не сделал...- бормотал едва внятно старик. - Я не в чем не виноват, меня ждет дочь...

      Педро понял, что старик плачет, но по-прежнему делал вид, что спит, хотя лежать на жестком свертке было ужасно неудобно. Арестованные продолжали отпускать шутки в адрес педераста и старика, пока того не вызвал другой полицейский:

      - Эй, ты, старикашка. Пошли...

      Я ни в чем не виноват, - повторил старик. - Меня ждет дочь, - обратился он сразу к полицейским и арестованным.

      И дрожал так, что всем стало его жалко, даже бродяга с чахоточным лицом опустил голову. Только "Мариазинья" ухмылялся. Старик не вернулся.

      Потом вызвали педераста. С ним разбирались долго. Чахоточный парень объяснил, что "Мариазинья" из хорошей семьи, поэтому полицейские станут звонить родственникам, чтобы его забрали и не выпускали из дома, а то полиции опять придется возиться с ним этой ночью. Время от времени "Мариазинья", нанюхавшись кокаина, устраивал скандалы в общественных местах, и полиции приходилось его арестовывать. Вскоре "Марианья" вернулся, но только для того, чтобы забрать шляпу. Тут-то он и увидел лежащего на полу Педро:

      - Смотри-ка, новенький. Какой душка...

      Не открывая глаз, Педро процедил сквозь зубы:

      - Вали отсюда, гомик поганый, пока не врезал тебе, как следует.

      Арестованные расхохотались и только теперь обратили внимание на Педро.

      - А ты что здесь делаешь, церковная крыса? - спросил чахоточный.

      - Не твое дело, обезьяна, - бросил ему в лицо Педро Пуля.

      Даже полицейский рассмеялся и рассказал историю, придуманную Пулей. Но тут вызвали негра, и арестованные примолкли. Все знали, что негр ранил ножом человека на какой-то вечеринке. Когда негр вернулся, руки у него распухли от ударов дубинкой.

      - Сказали, что меня будут судить за нанесение легких телесных повреждений. Ну и вздули, как следует...- объяснил он.

      Больше он не балагурил, молча сидел в углу. У остальных тоже пропала охота шутить. Арестованных одного за другим вызывали на допрос к комиссару. После этого одних выпускали на свободу, других отправляли в тюрьму. Некоторые возвращались избитыми. К рассвету гроза стихла. Педро вызвали последним. Пиджак с завернутой в нем статуэткой он оставил в камере.

      Полицейский комиссар был недавним выпускником юридического факультета, о чем свидетельствовал сверкающий на пальце рубин¹. Когда полицейский ввел Педро в кабинет, комиссар раздраженно требовал, чтобы ему принесли кофе. Педро остановился у письменного стола прямо перед комиссаром.

      - Это тот парень, что попался на попытке ограбления на Кампо Гранди...- начал было полицейский, но комиссар остановил его нетерпеливым жестом:

      - Узнай, получу ли я в конце концов этот чертов кофе.

      Полицейский вышел. Комиссар прочел рапорт постового, задержавшего Пулю, глянул на парня:

      - Ну, что скажешь? Да не вздумай врать, не то...