Жозеф Бальзамо. Том 2

— По-французски, прошу вас, — сказала графиня. — Я других языков не знаю, мне будет слишком страшно, если он заговорит на другом языке.

— А вы, герцог?

— Я, как графиня, предпочту французский. Мне очень хотелось бы усвоить все, что скажет дьявол, и узнать, хорошо ли он воспитан и правильно ли говорит на языке моего друга господина де Вольтера.

Низко опустив голову, Бальзамо подошел к двери в малую гостиную, за которой, как мы помним, располагалась лестница.

— С вашего разрешения я замкну вас, — сказал он, — дабы вы не подвергались излишней опасности.

Графиня побледнела; приблизившись к герцогу, она взяла его за руку.

Бальзамо, почти касаясь двери, ведущей на лестницу, повернулся в направлении той комнаты, где находилась Лоренца, и звонко произнес по-арабски несколько слов, которые мы приведем здесь на общеизвестном языке.

— Друг мой! Вы меня слышите?.. Если вы меня услышали, потяните шнурок колокольчика и позвоните два раза.

Бальзамо ждал, какое действие возымеют его слова, а сам пристально следил за герцогом и графиней, которые навострили глаза и уши, тем более что речь графа была им непонятна.

Колокольчик явственно прозвонил два раза.

Графиня подскочила на софе, герцог утер лоб платком.

— Если вы меня слышите, — на том же наречии продолжал Бальзамо, — нажмите мраморную кнопку, которая вделана в правый глаз льва на изваянии, украшающем камин, и доска отодвинется, пройдите в образовавшееся отверстие, пересеките комнату, спуститесь по лестнице и войдите в комнату, примыкающую к той, где я сейчас нахожусь.

Секунду спустя шорох, который был, казалось, тише легчайшего дуновения, воздушнее полета призрака, подтвердил хозяину дома, что приказы его поняты и исполнены.

— На каком языке вы говорите? — с наигранным спокойствием спросил Ришелье. — На кабалистическом?

— Да, господин герцог, заклинание духов всегда производится на этом наречии.

— Но вы говорили, что мы все поймем?

— Все, что скажет голос, но не я.

— А дьявол уже явился?

— Кто вам сказал, что это дьявол, господин герцог?

— Но мне казалось, что подобным образом призывают именно дьявола.

— Призвать можно всякое проявление высшего разума и сверхъестественных сил.

— Значит, и высший разум… и сверхъестественные силы…

Бальзамо простер руку по направлению к шторе, которою была занавешена дверь в соседнюю комнату.

— Находятся в непосредственных сношениях со мной, сударь, — докончил он.

— Мне страшно, — сказал графиня, — а вам, герцог?

— Право слово, графиня, признаться, я, пожалуй, предпочел бы сейчас перенестись под Маон или под Филиппсбург.

— Графиня, и вы, герцог, извольте слушать, если желаете что-либо услышать, — сурово произнес Бальзамо.

С этими словами он повернулся к двери.

85. ГОЛОС

На мгновение воцарилась торжественная тишина. Затем Бальзамо спросил по-французски.

— Вы здесь?

— Я здесь, — откликнулся чистый и мелодичный голос, который, пройдя сквозь драпировки и портьеры, зазвенел в ушах у присутствующих, напоминая скорее металлический колокольчик, нежели человеческий голос.

— Гром и молния! Вот это уже любопытно! — изрек герцог. — И никаких тебе факелов, никакой ворожбы, никаких бенгальских огней.

— Это наводит страх, — шепнула графиня.

— Внимательно слушайте мои вопросы, — продолжал Бальзамо.

— Слушаю изо всех сил.

— Сперва скажите мне, сколько человек в комнате кроме меня.

— Двое.

— Мужчины или женщины?

— Мужчина и женщина.

— Прочтите в моих мыслях имя мужчины.

— Герцог де Ришелье.

— Теперь женщины.

— Графиня Дюбарри.

— О! — прошептал герцог. — В самом деле недурно.

— Да я в жизни не видывала ничего подобного, — прошептала графиня, которую била дрожь.

— Хорошо, — продолжал Бальзамо, — а теперь прочтите первую фразу письма, которое у меня в руках.

Голос повиновался.

Графиня и герцог переглянулись с удивлением, переходящим в восторг.

— Где теперь то письмо, которое я записал под вашу диктовку?

— Оно мчится.

— В какую сторону?

— На запад.

— Оно далеко?

— О да, очень далеко, очень далеко.

— Кто его везет?

— Мужчина в зеленой куртке, в кожаном колпаке и ботфортах.

— Он идет пешком или скачет на лошади?

— Скачет на лошади.

— Какая у него лошадь?

— Пегая.

— Где вы его видите?

Голос медлил с ответом.

— Посмотрите! — повелительно произнес Бальзамо.

— На большой дороге, по обе стороны ее растут деревья.

— Но какая это дорога?

— Не знаю, все дороги похожи одна на другую.

— Как! Ничто не указывает вам, что это за дорога — никакой столб, никакая надпись, ничего?

— Погодите, погодите, мимо этого человека на коне едет повозка; она минует его и катит прямо на меня.

— Что за повозка?

— Тяжелый экипаж, полный аббатов и военных.

— Дилижанс, — прошептал Ришелье.

— На этом экипаже ничего не написано? — спросил Бальзамо.

— Нет, написано, — отвечал голос.

— Прочтите.

— На повозке я вижу желтые, полустертые буквы: Версаль.

— Оставьте повозку и следуйте далее за гонцом.

— Я его не вижу.

— Почему вы потеряли его из виду?

— Потому что дорога поворачивает.

— Поверните и вы догоните его.

— О! Он скачет во весь опор, он глядит на часы.

— Что вы видите впереди, там, куда он скачет?

— Длинный проспект, роскошные здания, большой город.