Жозефина. Книга вторая. Императрица, королева, герцогиня

Вероятно, из-за этой сцены и в противоположность тому, что Жозефина сообщала Евгению, отъезд ее в Эльзас все еще под вопросом. Жозефина делает все, чтобы добиться от мужа позволения обосноваться в Страсбурге на всю будущую кампанию. Благодаря этому она прежде всего ускользнет от ненавидящего ее клана и от мерзкой слежки со стороны Жозефа и Луи; во-вторых, вдвое сократит расстояние между собой и императором. А это значит — по крайней мере, она так полагает, — Наполеон вызовет ее к себе, как только разгромит противника, потому что для нее победа заранее предрешена.

Наполеон уступает. Он соглашается даже на то, чтобы жена ехала с ним и, по его обычаю, мчалась «день и ночь». Дамы — г-жи де Сегюр, де Талуэ, де Канизи, де Тюренн и де Лавалет — нагонят ее, когда смогут. Что до г-ж Ней, де Лористон и Ланн, те прибудут в Страсбург несколько позднее.

Выехав 24 сентября, между четырьмя и пятью утра, императорская чета достигает Страсбурга 26-го, в пять вечера. Пятьдесят восемь часов в дороге, без передышки! Жозефина знакомится с находящимся по соседству с собором восхитительным епископским дворцом, который одним из своих фасадов выходит на реку Иль; этот бывший дворец кардинала Колье^[43], перестроенный в середине XVIII века, неоднократно будет служить ей резиденцией. Здесь она как бы встретится с тенью Марии Антуанетты, проведшей во дворце первую ночь после своего появления во Франции. Архитектор Фонтен на отпущенные ему кредиты в 60 000 франков привел в порядок покои дворца, выселив оттуда отделы муниципальной администрации, архивы и даже арестантов, размещавшихся там после покупки городом Страсбургом этого здания, проданного в 1 7 91 как национальное имущество. Обстановка, доставленная из Страсбурга, Нанси и Люневиля, посуда, стекло, серебро, белье, кухонная утварь, привезенные из Парижа, — все уже было готово к приезду государей. Жозефине предоставили на втором этаже апартаменты из четырнадцати комнат окнами во двор, который образует как бы третий, глядящий на реку этаж. Парадные апартаменты из семи гостиных находились на первом этаже, выходящем во двор, и на втором, выходящем на террасу, откуда открывается вид на Иль.

Наполеон проводит с женой неделю — речи, приветствия, приемы, банкеты. 1 октября он переправляется через Рейн, и Жозефина остается единовластной правительницей почти на два месяца «самой краткой и самой блистательной кампании, которая когда-либо имела место», — это подлинные слова Наполеона, употребленные им в письме к жене через две недели после отъезда; два месяца, заполненные капитуляцией Ульма, победой при Аустерлице и вступлением в Вену. Пока Наполеон ткет себе мантию славы и легенды, Жозефина принимает германских государей, чьи визиты становятся тем чаще, чем дальше продвигается французская армия в глубину Священной империи. Она дает аудиенции местным властям, принимает командующего округом маршала Келлермана^[44] со штабом, приглашает городских барышень — восемьдесят разом — и двадцать две дамы «из лучших семей города». К тому же Страсбург — обязательный этап на пути тех, кого Наполеон вызывает к себе, и Жозефина устраивает приемы — сегодня в честь мэров Парижа, завтра в честь депутации Трибуната, которая получит, впрочем, приказ не ехать дальше. Жозефина терпеливо выдерживает речи, председательствует на обедах, балах, ужинах, бывает во французском и немецком театрах, устраивает концерты, выписывает из Парижа певцов, в том числе м-ль Делию и м-ль Жервазис, а также своего любимого композитора Спонтини^[45], который дает страсбуржцам возможность насладиться своей еще девственной «Весталкой».

Не вступила ли виконтесса де Богарне в последние годы старого режима в одну из масонских лож? Не поддалась ли она увлечению молодых придворных дам, вроде будущей гражданки Эгалите^[46] или принцессы де Ламбаль^[47], которых забавляла мысль, что их будут именовать «достопочтенными сестрами»? Это можно предположить, поскольку осенью 1805 она в качестве «посвященной» присутствует на нескольких собраниях масонской ложи «Восток» в Страсбурге, в которой председательствует жена мэра г-жа Дитрих и которая имеет филиал для приема новых членов. Жозефина даже предстательствует за кандидатуру г-жи де Канизи, вступающей в ложу в качестве неофитки. Сразу после этого две ложи — одна в Париже, другая в Милане — принимают название «Жозефина» и умоляют о покровительстве свою августейшую «сестру». И, разумеется, императрица тратит деньги — на бесчисленные подарки, пожалования, вспомоществования. Она покупает почти все, что ей предлагают, в особенности — торговцам это известно — животных, семена и растения для Мальмезона. Она старается как можно чаще совершать прогулки по окрестностям города, а то читает — новость, о которой она сообщает Евгению, — в ожидании курьеров.