Жребий № 241

Ст. Борзя. Октября 6-го дня. 1904 г.

Дорогая голубка Кароля!

Сегодня уже два дня, как я возвратился из командировки; до Читы я не доехал, так как не представилось надобности везти туда больного офицера, к которому я был командирован. Через несколько дней ожидаю командировки сначала в Манчжурию, а потом до оз. Байкал. Здесь на Борзе перемен никаких нет.

Надеюсь, дорогая моя, ты не очень огорчена моим предшествующим письмом, и когда сама хорошенько пообдумаешь все, о чем я писал, ты согласишься со мною. Ведь мне, милая моя Кароля, тоже нелегко и невесело тут сидеть и так долго тебя не видеть. Но что же делать? Приходится покориться судьбе и ждать того времени, когда мы будем в состоянии вместе поехать в Ольховатку и устроить нашу жизнь так, как мы захотим. Я с таким нетерпением ожидаю этого времени!

Недавно я получил письмо от Марьи. Она очень благодарит меня за мой ответ на ее первое письмо; пишет, что живет теперь у врача Орлова в Суджанском уезде, но по получении моего письма приехала в Ольховатку, чтобы оттуда написать мне ответ. Вместе с ней пишет, как и в первом письме, сторож Василий и смотритель больницы. Все они очень любезны в своих пожеланиях и ждут моего возвращения. Больница почти совсем готова, остались только малярные работы. Если бы ты знала, деточка, как мне захотелось в Ольховатку, когда я прочитал это письмо. Как-то устроится там больница, что делается? На Федора Андреевича я очень недоволен. Он знает мой адрес, знает, как я интересуюсь больницей и тем, как она строится, и до сего времени не может мне написать. Да, дорогая моя, я не только не могу забыть Ольховатку, но все более часто думаю о ней, и все больше хочется туда. Одно только меня и тревожит, когда я думаю об Ольховатке, это мысль, что тебе моя славная дорогая Кароля, будет там очень скучно… Ну да мы придумаем с тобой занятия, которые были бы и тебе интересны и полезны другим. Я знаю, ты не откажешся посвящать свое свободное время хотя бы на то, чтобы принимать участие в чтениях с туманными картинами, а там это дело поставлено плохо, и нужно немало труда и усилий, чтобы наладить его как следует. Как видишь, Кароля, я живу сейчас только мыслью о будущем. Мое настоящее так бессодержательно, что не дает пищи ни уму, ни сердцу. Но и на счастливое будущее я надеюсь только в том случае, если рука об руку со мной пойдешь ты, моя голубка. Хоть я и сознаю, что ты будешь страдать со мною, и не много веселья выпадет тебе в совместной со мной жизни, но я утешаю себя отчасти тем, что со своей стороны буду стараться сделать все возможное, чтобы тебе, моя детка, жилось хорошо и покойно. И вот только эта надежда на лучшее будущее дает мне силы выносить это ужасное настоящее.

Мне думается, что теперь, во всяком случае, осталось меньше времени, чем прошло, до того момента, когда меня возвратят из ссылки к моей милой, дорогой Кароле!

Мои отношения с командиром полка порядочно испортились после истории с моим заключением по поводу того судебного дела, о котором я тебе писал. Впрочем, это меня ничуть не огорчает. Казака оправдали.

Пиши мне больше о себе. Чем подробнее будешь писать, тем больше удовольствия мне доставишь. А потому не смущайся такими мелочами, которые заставляют тебя думать и раскаиваться в сообщении о них мне, пиши обо всем.

Крепко тебя целую, моя дорогая, жму твою руку и желаю здоровья и благополучия!

Горячо любящий тебя Н. Кураев.

Я вполне здоров и благополучен.