Жребий

Для Марка происходящее замедлилось до скорости повтора футбольного маневра. Ему показалось, что он прицеливался к виднеющейся из-за края двери четвертушке круглого черепа не несколько секунд, а несколько минут. Ножка, которую мальчик обрушил вниз обеими руками (не так сильно, как мог бы, поскольку пожертвовал часть сил на лучшие цели) пришлась Стрейкеру повыше виска как раз в тот момент, когда он начал оборачиваться, чтобы заглянуть за дверь. Вытаращенные глаза зажмурились от боли. Из раны на голове весело брызнула кровь. Стрейкер откачнулся и спиной вперед ввалился в комнату. Лицо исказила ужасающая гримаса. Он вытянул руки, но Марк ударил еще раз. Теперь трубка угодила чуть выше выпуклого лба, и снова брызнула кровь. Глаза Стрейкера закатились под лоб, и он бескостно осел на пол.

Марк обогнул тело, глядя на него широко раскрытыми, вылезающими из орбит глазами. Ножка от кровати испачкалась в крови, которая оказалась темнее «текниколоровской» крови из фильмов. Ее вид вызвал у Марка тошноту, но к Стрейкеру мальчик оставался совершенно равнодушным.

«Я убил его,» — подумал он. И тут же: "Хорошо. Хорошо.”

Рука Стрейкера сомкнулась на его щиколотке.

Марк судорожно ахнул и попытался выдернуть ногу. Рука держала крепко, как стальной капкан, а сам Стрейкер смотрел на него снизу вверх сквозь сочащуюся кровью маску холодными светлыми глазами. Губы беззвучно шевелились. Марк потянул сильнее, но тщетно. С тихим стоном он принялся колотить по цепкой руке Стрейкера своим оружием. Раз, два, три, четыре раза. Пальцы ломались с ужасным звуком, как карандаши. Рука разжалась, и Марк освободился рывком, от которого, спотыкаясь, вылетел за дверь, в коридор.

Стрейкер снова уронил голову на пол, но изуродованная рука с мрачной живостью хватала пальцами воздух — так дергает лапами собака, которой снится, что она гонится за кошкой.

Ножка кровати выпала из пальцев Марка, мужество которого иссякло, и мальчик попятился, дрожа. Потом, охваченный паникой, развернулся и кинулся вниз по лестнице, перепрыгивая онемевшими ногами через две-три ступеньки, не отрывая ладони от занозистых перил. Ведущий к входным дверям коридор купался в тени, темный и страшный.

Марк зашел в кухню, пугливо озираясь на дверь подвала. В красно-желто-пурпурном пылающем ореоле садилось солнце. За шестнадцать миль от дома Марстена, в приемной похоронного бюро Бен Мирс следил, как стрелки часов колеблются между 7:О1 и 7:О. Ничего этого Марк не знал. Он знал, что надвигается час вампира. Задержаться значило опять оказаться с ними лицом к лицу после уже пережитого столкновения, вернуться в подвал и попытаться спасти Сьюзан означало официальное присвоение звания живого мертвеца. Несмотря на это, Марк подошел к двери подвала, действительно спустился на три ступеньки, и только потом его объял страх, спеленавший мальчика едва ли не физическими путами и не позволявший сделать ни шагу дальше. Марк плакал, тело сотрясала сильнейшая дрожь, как в приступе малярии.

— Сьюзан! — пронзительно крикнул он. — Бежим!

— М-Марк? — голос Сьюзан звучал слабо, сонно. — Я ничего не вижу. Так темно…

Неожиданно что-то грохнуло, напомнив гулкий ружейный выстрел, потом раздался басистый бессердечный хохоток.

Сьюзан завизжала… визг перешел в стон, а потом стало тихо. Ноги Марка рвались унести его прочь, но он все-таки медлил.

А снизу донесся дружелюбный голос, удивительно похожий на голос отца:

— Мальчик мой, спускайся. Я восхищаюсь тобой.

Властность тона была столь велика, что мальчик почувствовал, как страх отхлынул, а ноги словно налились свинцом. Он и в самом деле принялся было нашаривать следующую ступеньку, прежде, чем спохватился и взял себя в руки… на что ушли все остатки разнесенного в пух и прах самообладания.

— Спускайся, — теперь голос прозвучал ближе. За дружелюбной отеческой интонацией звенела гладкая сталь приказа.

Марк крикнул вниз:

— Я знаю, как тебя зовут! Барлоу!

И опрометью кинулся наутек.

К тому времени, как он добрался до холла первого этажа, страх вернулся со всей полнотой, и, не будь входная дверь отперта, Марк проломил бы ее насквозь, оставив повторяющую очертания тела дыру, как в мультфильме. Он промчался по подъездной дороге (почти так же давным-давно уносил отсюда ноги маленький Бенджамен Мирс), а потом ринулся в сторону города, в сторону сомнительной безопасности прямо по середине Брукс-роуд. И все-таки король вампиров мог погнаться за ним даже сейчас, разве не так?

Круто свернув с дороги, мальчик наудачу углубился в лес, с плеском перешел ручей Тэггарт-стрим, свалился в заросли здоровенных лопухов на другом его берегу и, наконец, вышел на свой задний двор.

Войдя в кухонную дверь, он заглянул через арку в гостиную, где мать, держа на коленях раскрытый телефонный справочник, говорила по телефону. На лице была крупными буквами написана тревога. Мать подняла глаза, увидела Марка и беспокойство смыла волна явственно заметного облегчения.

— …пришел…