Жребий Флетча

— Видите ли, в свое время Оскар работал в одной из газет «Марч ньюспейперз». Тогда вот он и решил, что может вести юмористическую колонку. Если он чем-то и выделялся, так только ленью. Я никогда не находила его забавным. Однако, Уолтер всячески поддерживал его. Практически создал эту колонку для Оскара. Но, как только она получила постоянное место в газете, Оскар продал ее… и себя… издательскому синдикату… Поступил не по справедливости. Уолтер тогда ужасно расстроился. И даже в прошлом году, когда Уолтер баллотировался на пост президента Ассоциации, Оскар распускал про него грязные слухи. Так, во всяком случае, нам говорили.

— Какие слухи?

— Да всякую глупость. К примеру, что он постарается ввести правило, по которому на выборах президента Ассоциации должны голосовать только журналисты, но не частные детективы.

— Частные детективы? Что он имел в виду?

— О, да кому это известно? Оскар Перлман — дурак.

— Мистер Марч, вы понимаете о каких «частных детективах» идет речь?

— Это все фантазии Оскара Перлмана. У него есть горстка последователей, главным образом, вашингтонские репортеры, все заядлые игроки в покер, которых он развлекает своими выдумками. Я не знаю, «Марч ньюспейперз» славится журналистскими расследованиями. Может, он находит в этом что-то смешное. Честно говоря, не знаю, что он имел в виду. И никто не знает.

— Глупость и ненависть, — пробормотала миссис Марч.

— Миссис Марч, ваш муж был влиятельным человеком. Всю жизнь…

— Я понимаю, о чем вы хотите спросить, капитан Нил. Этой ночью я лежала без сна, думая о том же. Уолтер был влиятельным человеком. У таких бывают и враги. Но не у Уолтера. Его все любили и уважали. Подумайте сами, его же выбрали президентом Ассоциации американских журналистов. Это высокая награда, знаете ли, от коллег, проработавших с ним всю жизнь. А вскорости Уолтер собирался удалиться от дел.

— К слову будет сказано, я бы хотел уточнить, кто возглавит «Марч ньюспейперз» после…

— Младший, разумеется. Он — президент компании. Уолтер был председателем совета директоров.

— Понятно.

— И Уолтер собирался уйти в отставку по истечении срока, на который его выбрали президентом Ассоциации.

— Понятно.

— Ни у кого в мире, капитан, не было повода убивать моего мужа. Да вы сами можете убедиться в этом. Просмотрите утренние газеты. Включите телевизор. Как тепло говорил о нем Хай Литвак. Все журналисты потрясены случившимся. Все они, капитан Нил, любили моего мужа.

Глава 14

11:00 А. М.

БОГ В МОЕЙ ПИШУЩЕЙ МАШИНКЕ, Я ЭТО ЗНАЮ.

Уэртон Круз.

Оранжерея.

ПРЕССА И ТЕКУЩИЕ СОБЫТИЯ: ГНАТЬСЯ ИЛИ СЛЕДОВАТЬ В ОТДАЛЕНИИ.

Семинар секции еженедельных изданий.

Коктейль-холл Бобби-Джо Хендрикса.

— Мистер Флетчер?

Флетч, сидевший в шезлонге рядом с бассейном, искоса глянул на юношу в белых шортах, с надписью ПЛАНТАЦИЯ ХЕНДРИКСА на рубашке.

— Да.

— Вы заказывали корт на одиннадцать утра?

— Я?

— Вы Ай-Эм Флетчер?

— Один из нас наверняка.

— Мы ждем вас на корте в одиннадцать часов.

— Благодарю.

— Вам понадобятся ракетка и мячи, сэр?

— Да. И партнер. Утомительно, знаете ли играть в теннис одному. Взад-вперед не набегаешься.

— То есть вам нужен инструктор?

— Не обязательно. Готов играть с кем-нибудь, лишь бы он перебрасывал мячи через сетку.

— Тогда около одиннадцати загляните в комнату инструкторов. Мы приготовим вам ракетку и мячи. Шорты у вас есть?

— Принесите их в мой номер. Семьдесят девятый.

— Обязательно. Размер тридцать?

— Кажется. Попросите коридорного оставить их в номере. Теннисные туфли у меня есть.

— Хорошо.

— Благодарю, — и Флетч закрыл глаза, греясь на солнышке.

Ножки соседнего шезлонга заскрежетали по гравию. Флетч повернул голову, приоткрыл глаз.

— Вы — Фишер, не так ли?

Рядом с ним сидел Стюарт Пойнтон, в зеленой рубашке, темно-бордовых брюках, желтых ботинках, этаком сочетании салата, томатного супа и лимона.

— Флетчер, — поправил его Флетч.

— Совершенно верно, Флетчер. Кто-то говорил мне о вас.

— Кто-то говорит вам о всех и каждом.

Из вежливости Стюарта Пойнтона можно было бы назвать политическим обозревателем.

Но вежливость плохо уживалась со Стюартом Пойнтоном.

В его колонке политике не находилось места: вся она уходила на самих политиков и других власть предержащих.

Обычно колонка состояла из четырех-шести абзацев разнообразных сплетен, как-то: давным-давно сенатор такой-то с женой проводили отпуск в охотничьем домике, принадлежащем корпорации, действия которой рассматривает сейчас возглавляемая им подкомиссия; судью такого-то видели покидающим вечеринку в Джорджтауне в три часа ночи; конгрессмен такой-то слетал в Иран через Цюрих, чтобы повидаться с проживающим там сыном. Достоверность некоторых приведенных в колонке фактов служила достаточным основанием для привлечения Пойнтона к суду.