Жребий. Рассказы о писателях

«Жил Овсов во «дворце полей» — так назывался в П. один из самых старых домов на окраине по соседству с кирпичным заводом и кладбищем...

Если бы автору дали право все перекраивать на свой лад, то он бы «дворец полей» переименовал во «дворец сторожей». И не без основания. Почти весь дом был заселен сторожами. Лучшую квартиру занимал сторож универмага. Он выгодно отличался от других сторожей высоким ростом, хриплым басом и добротным овчинным тулупом; кроме того, ежегодно запахивал двадцать соток земли. Сторож фуражного магазина круглый год ходил в валенках с резиновыми галошами и под старую офицерскую шинель поддевал жилет на заячьем меху. Сторожа булочных мало чем отличались друг от друга: брились они по праздникам, постоянно возились с молочными бидонами и пили горькую. Называли их парашютистами. Эта кличка была безобидной и носила чисто профессиональный характер. Дело в том, что сторожа, отправляясь на рынок с молоком, брали сразу два бидона и вешали их на себя, как парашют: один на грудь, другой на спину...»

Привыкший держать нос по ветру, Овсов первым заметил, что меняются времена, приходит конец тихой спокойной жизни во «дворце сторожей». Что было делать ему? Вот здесь он и вспомнил о своем заколоченном доме в деревне Лукаши на Псковщине. К тому же крестьянская жилка, наследственная тяга к земле исподволь подтачивали обретенные тишину и покой. Вернулся Овсов в Лукаши. И что же?.. Тут писателю представлялась возможность наставить своего героя на правильный путь. Он даже и главу, в которой герой принимает похвальное решение вернуться в колхоз, назвал чисто по-курочкински, с подспудной иронией: «Молодчина». В родной деревне Овсов отправляется с колхозной бригадой на покос, и, кажется, в нем оживает лучшее, человеческое, исконно крестьянское... «Коса нырнула с легким свистом, и словно сбитая легла трава, а пятка косы отбросила ее в сторону. Еще взмах, еще взмах, еще, еще. Василий Ильич оглянулся — за ним вытягивался ровный желтоватый прокос. Овсов глубоко вздохнул и почувствовал, как легко дышится и как что-то давно забытое, волнующее просыпается в нем...»

Но Курочкин слишком хорошо знает своего героя. Проза Курочкина по самой сути своей — психологическия, и значит, верная жизненной правде; утешительных, легких концовок в ней не бывает. Всласть наработавшись за день, ночью Овсов заскучал. «Вот я решил остаться здесь, — размышлял Василий Ильич. — Все надо вновь заводить. Дом старый, ремонт, хлопоты. А зачем? Разве нельзя приезжать в Лукаши на дачу?»

Лукашинские мужики прозвали Овсова дачником, всем ясно, что дни его пребывания в Лукашах сочтены, интерес к нему пропадает даже и у самого автора. Главным действующим лицом повести становится Петр Трофимов, молодой председатель колхоза «Вперед», отвоевавший, вернувшийся — вся грудь в орденах — в отчий дом не по нужде, а по чувству долга перед разоренной захватчиками родной землей, перед своими односельчанами, а стало быть, перед всем народом.

Петр Трофимов ведет себя на председательском посту несколько по-фронтовому, как на войне, в бою, когда нет техники, поредел боевой порядок и нужно хоть умереть — но взять высоту. Высота эта представляется Петру полновесно оплаченным трудоднем. Не только поднять, зажечь, заставить людей работать, но и по достоинству вознаградить их труд, нимало не заботясь при этом о собственной персоне, — такова цель председателя, таковы его стратегия и тактика.

Чем-то похож Петр Трофимов на Саню Малешкина, возмужавшего, повзрослевшего, вернувшегося живым с войны Саню.

Прочтите заново «Заколоченный дом» — и вы побываете на поле одного из тысяч сражений местного и в то же время всенародного значения, какие велись в пятидесятые годы в нашей деревне, будь то Лукаши или Пекашино, за хлеб насущный, за души людей, за будущее искони русской земли.

Вспомним, что Курочкин был тут первым, время написания повести «Заколоченный дом» помечено 1954 годом. Впоследствии это время будет изображено на эпических полотнах романов.