Жребий Рилиана Кру

— Глаза Крекита полыхают красссным, сссловно угли в сссердце камина. Его клыки — ссстальные кинжалы. Сссилен и горд Крекит.

— Нурбо сссверкает, будто ожерелье на шее человека.

— Зубы Крекита оссставляют красссную кайму на шее его человека.

— Нурбо — утонченная, как масссло.

— Крекит хорош, как кровь.

— Прелессстная Нурбо…

— Бессстрашный Крекит…

— Сссссссссс…

Кипроуз Гевайн удовлетворенно потирал руки:

— Успех. Любовь, ах, любовь…

* * *

— Значит, вы не хотите осмотреть трехрукого младенца? Двадцать пайтов едва ли чрезмерная плата за такую привилегию.

— Совершенно верно, господин Стиппер. Но долг прежде всего, даже в ущерб всем личным интересам — это незыблемое правило. Позвольте узнать ответ на мое предложение? — полюбопытствовал Скривелч Стек.

Скривелч находился в гостиной Клайма Стиплера, главного сборщика. Он непринужденно расположился в роскошном кресле. На столе перед ним стоял нетронутый бокал мадеры. От горящего в камине угля шло приятное тепло. Через большие парадные окна просматривалась богатая площадь Гевайн. В комнате, как, впрочем, и во всем доме, чувствовались зажиточность и уют, хотя и без особой элегантности. Такой же была и внешность хозяина. Самоуверенный, даже несколько самодовольный вид главного сборщика Клайма Стиппера говорил о том, что этот человек всем обязан только самому себе.

Сын бедного сторожа, Стиппер начал работать с восьми лет младшим помощником. И мало-помалу, благодаря усердию и упорству, от этой скромной должности он поднялся до высокого положения главного сборщика. В последние годы Стиппер мог бы почивать на лаврах. Мудро вложенные деньги давно уже обеспечили ему хорошее финансовое положение. Более того, его состояние продолжало пополняться — постоянный доход поступал от демонстрации трехрукого младенца, пользующегося большой популярностью. Поэтому с материальной точки зрения у Клайма Стиппера не было необходимости рисковать своей жизнью и легкими в последующих походах в лес Миазма. Теперь можно было бы передать опасные поиски яиц Уингбейнов в руки более молодых и голодных сборщиков. Тем не менее особо сложные задания, как-то: экспедиция в до сих пор не изученный район Миазма; новое гнездо, обнаруженное в малодоступном месте; слух о появлении у Уингбейнов иммунитета против гипнотического влияния талисмана Кулак Жи — время от времени выманивали главного сборщика Клайма Стиппера из его комфортного жилища на площади Гевайн. Скривелч Стек чувствовал, что с этим человеком у него много общего.

Клайм Стиппер поболтал мадеру в своем бокале и вдохнул ее аромат. По квадратному красному лицу его пробежала тень.

— Что вы думаете об этом вине, сэр? Гэддо, виноторговец, сказал, что оно самое лучшее. Я всегда говорю ему, чтобы он давал мне лучшее, и плачу за это бешеные деньги, уверяю вас. Но это полоскание, по-моему, не что иное как сироп. Вы кажетесь мне человеком многоопытным, скажите, господин Скривелч, меня обманули?

Скривелч неохотно отхлебнул мадеры. Вкус у нее действительно был как у сиропа.

— Изумительное, изумительное вино, — невозмутимо заверил он хозяина. — Итак, господин Стиппер, как насчет моего предложения?

— Ах, ваше предложение. Значит, вы хотите, чтобы группа горожан под вашим руководством и в сопровождении вооруженных охранников, работающих на Гильдию сборщиков, поднялась к крепости Гевайн, вступила в переговоры с сеньором и попросила его или потребовала выдать преступника, за которым вы посланы.

Скривелч согласно кивнул.

— Польза от этого мероприятия мне неясна.

— Польза самая многообразная, господин Стиплер. Среди вас затаилась опасность. Я уже подробно описал, как коварен, дик, похотлив и ненасытен, жесток и буен Черный Рилиан Кру. Я перечислил грабежи, акты насилия, убийства и нападения, совершенные им. Я поведал душераздирающую историю жены мэра Рендендиля. Черный Рилиан, несомненно, представляет реальную угрозу для всего города, разве не так? Пока он среди вас, ни один житель Вели-Джива не может спать спокойно. Я предлагаю вам пресечь данную угрозу. Все очень просто, однако мне требуется ваше содействие. Конечно же вы без колебаний послужите правосудию и своим согражданам, не так ли?

На Стиппера, человека несентиментального, тирада впечатления не произвела. Поразмыслив, он деловито сказал:

— Все очень хорошо, кроме самой сути. Скажем, этот разбойник Рилиан — негодяй, каким вы его обрисовали. Так ведь покуда он заперт в крепости, горожанам ничего не угрожает. Все равно как если бы он сидел в тюрьме за то зло, которое способен нам причинить. Зачем же тогда отрывать людей от дела, платить дополнительные деньги кровососам-охранникам — а они запросят немало, — да потом еще подниматься в гору и вести переговоры с сеньором Кипроузом? Зачем? Чтобы заполучить какого-то бандита-иностранца, который пока ничего не натворил здесь, да и вряд ли уже что-нибудь натворит? Послушайте, господин Скривелч, у вас задание, и вы должны выполнить его, я вас понимаю. Но вам придется решать свои проблемы самому. Нас они не касаются.