Жребий Рубикона

– Вам уже рассказали? – спросил он у Дронго. – Я был прав, его действительно сначала ударили по голове, а потом в бессознательном состоянии повесили.

– Господин эксперт еще раз поехал в институт, откуда мы его забрали, – вставил подполковник.

– А зачем вы туда снова поехали? – удивился Бурнатов. – Хотели что-то уточнить на месте?

– Хотел переговорить с исполняющим обязанности директора, – пояснил Дронго, – мне нужно было срочно с ним встретиться.

– Переговорили?

– Успел. Хотя ничего принципиально нового для себя не узнал. Но этот разговор обязательно должен был состояться. Я могу задать вам один вопрос по расследованию убийства Моркунаса?

– Какой?

– Вы нашли отпечатки пальцев чужого человека в квартире?

– Нет. И это тоже неприятный факт. Но сейчас мы пытаемся найти вероятного убийцу. А вы что думаете делать?

– Размышлять. Пытаться понять, кому и зачем понадобилось убивать такого безвредного человека, как Моркунас.

– Видимо, кому-то понадобилось, – предположил следователь, – но мы не можем пока определить более конкретные мотивы преступления. А как у вас с ее вторым мужем? Смогли что-то найти?

– Пока проверяем. Экспертиза должна уточнить, от чего именно умер Долгоносов.

– Просто роковая женщина, – вздохнул Бурнатов, – только не совсем понятно, какое это имеет отношение к их институту. Если два ее мужа работали в этом заведении.

– Вы сами ответили на этот вопрос, – заметил Дронго, – очевидно, сам институт каким-то неведомым для нас образом связан со смертью Моркунаса и возможным инфарктом Долгоносова.

– Смерть бывшего директора института уже никого не интересует, – напомнил Бурнатов, – там был обычный инфаркт, подтвержденный справкой из поликлиники. Я думаю, вы могли бы не заниматься столь очевидной истиной.

– Истиной она станет сегодня вечером, когда мы получим конкретные результаты экспертизы одежды покойного.

– А если инфаркт? – поинтересовался Бурнатов. – И вся эта история не стоила бы и выеденного яйца, если бы вчера не повесили Моркунаса. Мы сейчас проверяем его знакомую, которая обнаружила погибшего. Любовь Клепина. У нее был друг, с которым она порвала более трех лет назад. Но этот друг служил в воздушно-десантных войсках. Именно такой опытный человек мог приревновать свою бывшую подругу, пробраться в квартиру Моркунаса, оглушить его и повесить. Правда, Клепина утверждает, что ее знакомый уже давно подписал контракт и уехал на службу куда-то на Северный Кавказ. Но мы пока не можем его найти. Хотя понятно, что он самый главный наш подозреваемый. Возможно, из ревности он и провел подобную акцию.

– Нет, – сказал Дронго, – это не он.

Бурнатов и Никифоров переглянулись. У обоих были удивленные лица.

– С чего вдруг такая безапелляционность? – поинтересовался следователь. – Может, вы действительно хороший эксперт, но так с ходу отрицать нашу версию просто глупо. И по-моему, не очень профессионально. Бывший десантник, человек, влюбленный в Клепину, вполне мог убить соперника. Вы, не зная никаких подробностей, даже не узнав его имени, сразу отвергаете нашу версию. По-моему, вы слишком самонадеянны, господин эксперт.

– Не думаю, – возразил Дронго. – Вспомните, о чем мы вчера говорили. Убийца не просто оглушил погибшего. Не просто его убил. Он его оглушил, а затем протащил через всю квартиру, чтобы повесить на кухне. Причем сделал это с таким расчетом, чтобы вы сразу поняли, что это грубая инсценировка. Так? Тогда объясните мне, зачем это делать бывшему десантнику? Предположим, он действительно до сих пор влюблен в Клепину. И вполне мог решиться избавиться от соперника. Но зачем тогда устраивать такое тяжелое зрелище, ежеминутно рискуя быть обнаруженным Клепиной? По-моему, это нелогично.

Бурнатов и Никифоров снова переглянулись.

– Я бы мог согласиться, – задумчиво произнес следователь, – но Шумилин, тот самый знакомый Клепиной, прошел вторую чеченскую войну, был ранен. Такие люди часто действуют не совсем адекватно. Может, он убил и повесил Моркунаса, даже не очень заботясь о своей безопасности и своем алиби. Ему нужно было любым способом расправиться с человеком, который увел у него любимую женщину. Именно с учетом его психофизических качеств мы и наметили эту версию как основную. Другие версии у нас просто отпали.

Он не успел договорить – раздался звонок городского телефона. Никифоров поднял трубку. Раздраженно подтвердил, что говорит подполковник Никифоров, и выслушал сообщение. По его изменившемуся лицу стало понятно, что это сообщение его неприятно поразило. Он бросил быстрый взгляд на Дронго, взглянул на сидевшего рядом следователя.

– Это точно? – спросил он у звонившего. – Да, я понимаю. Спасибо за информацию.

Он положил трубку и несколько секунд молчал, задумчиво глядя перед собой.

– Что еще там? – спросил следователь. – Кто звонил?

– Звонили из нашего информационного центра, – пояснил Никифоров, – они связалась с управлением кадров Министерства обороны. Геннадий Шумилов погиб в ноябре прошлого года во время операции по уничтожению бандформирований в Дагестане.

Бурнатов нахмурился.

– Это точная информация? – тоже спросил он.