Жребий судьбы

Он крепко прижал её к себе. Он ещё ни разу не целовал её, а теперь, после произнесённых ею слов, когда между ними словно пролегла невидимая грань, он понимал, что уже не может сорвать с её губ прощальный поцелуй. Она выбрала не его. Ксения выбрала другое. Она никогда не будет принадлежать ему. Таков её выбор. Он должен смириться, уехать и забыть. Нет, забыть вряд ли получится. Он будет вытравлять её из памяти, выкорчёвывать из сердца, отрывать её от себя по живому.

– Я принимаю ваше решение. Вы действительно можете стать знаменитой певицей – стараясь унять боль, ответил Павел. – Разрешите мне завтра, когда я буду уезжать из города, проехать мимо вашего дома, чтоб ещё раз увидеть вас…

– Да, – ответила Ксения, – да…

Она хотела идти, но не могла вырвать свои руки из его рук. Они держались за руки, смотрели друг на друга и не могли расстаться…

Всю ночь Ксения не могла сомкнуть глаз. Она ходила по комнате, как раненая львица, и не могла дать себе ответ на вопрос, правильный ли она сделала выбор. Она привыкла, что он всегда среди зрителей. Как теперь она будет выходить на сцену, не видя его? Только глядя в его глаза она блестяще проводила свои концерты. Сможет ли она без него так же хорошо выступать? А он в это время будет где-то далеко, с другими женщинами…

Он навсегда исчезнет из её жизни. Можно ли с этим смириться? Ничего, будут другие – словно нашёптывал ей кто-то. Но ей не нужны другие! Ей нужен только он!

Утром у неё важная встреча – подписание контракта. Она должна быть свежей и красивой. Но не получалось думать о завтрашнем событии. Мысли всё время возвращались к Павлу. «Я привыкну, – уговаривала себя Ксения. – Первое время будет тяжело, а потом новая жизнь закрутит, всё забудется…»

Промелькнула другая мысль, неизвестно откуда взявшаяся. Если у неё, Ксении, очевидный талант, она может петь и в другом театре. Пока Павел на службе, она может устроиться в тамошний театр. Она тут же отогнала эту мысль. Во-первых, неизвестно, понравится ли ему, что его жена будет зарабатывать на подмостках, а во-вторых, неизвестно, возьмут ли её в другой театр. Может, там есть артистки лучше и талантливей. Её взяли здесь, она нужна в этом театре, ей несказанно повезло именно в этом городе, а в другом фортуна ей может и не улыбнуться.

Ночь пролетела, как одно мгновение. Наступил серый рассвет, перешедший в утро. Ксения, помня, что Павел должен утром проехать мимо её дома, не отходила от окна. Она не может пропустить его отъезда. Ещё раз увидеть его перед расставанием навсегда. Перед тем, как начнётся новая жизнь, надо распрощаться со старой. С замиранием сердца она смотрела на дорогу, по которой должен проехать экипаж. Только бы не пропустить его! Только бы… Увидев Павла под окнами своего дома, Ксения метнулась на улицу. Не страшась злых взглядов недоброжелателей и любопытных соседей, она бросилась к нему на шею. Знакомый запах любимого мужчины… И только сейчас, в эту минуту, в эту самую секунду в его объятиях она поняла, что именно она должна сказать любимому:

– Я еду с вами. Я оставляю здесь всё, – шептала она. – Мне нужен только ты…

– А как же контракт? – потрясённый и обрадованный Павел не выпускал её из своих объятий.

– Не будет никакого контракта. Моя жизнь невозможна без… – Ксения замялась, ища подходящее слово «ты» или «вы», – без тебя…

Они вернулись в её квартиру. Она написала записку Хлебникову: «Уважаемый Илья Станиславович! Я не буду петь в вашем театре, так как я выхожу замуж и покидаю этот город. Я очень хотела поработать с вами, но жизнь повернула иначе. Простите меня за всё и не поминайте лихом. С почтением – Ксения Никитина».

Она дала соседскому мальчишке на шоколадку и попросила его отнести записку в театр. Потом они сели в экипаж и направились к выезду из города.

* * *

Тройка лошадей, звеня колокольчиком, несла их по заснеженной дороге, из-под их копыт летел снег. Было весело и радостно. Ксения смеялась от счастья. Впереди – целая жизнь рядом с Павликом, домашние заботы, семейные вечера. Это так здорово!

Вокруг, куда только доставал глаз, простиралась сплошные снежные равнины. Вдоль всего их пути были большие сугробы. После мягкой южной зимы для Ксении это было в диковинку. Но она не боялась ни мороза, ни холода, ни снега – она рядом с Павликом, а потому никакие превратности судьбы ей не страшны. Она сделала свой выбор раз и навсегда, и потому принимает всё, что сопутствует этому выбору.

Они подкатили к большому белому дому с колоннами. Ксения с восхищением оценила его. Как здорово здесь будет летом, когда всё вокруг будет утопать в зелени, а по ступенькам этого дома будут носиться маленькие Полевиковы!..

Из дома, покряхтывая, вышел пожилой мужчина, помог господам выйти из саней и сопроводил их в гостиную.

– Вот оно, значит как, – приговаривал он, помогая им снять верхнюю одежду, – вы, Павел Иванович, нынче с дамой пожаловали?