Жребий Судьбы

На всём пути вашем вас одаривала радость эльфов, чтобы стереть из ваших душ скорбь и ощущение несчастья. Вы видели и чувствовали пляску воздушных фей. Вы напитались соком потаённых недр земли, эликсиром радости. Вас безмерно одарил эльфийский дуб, ровесник вечности. Вы можете преобразовывать вокруг себя пространство, превращать слёзы в смех. Так не скупитесь на веселье. И не отчаивайтесь от неудач. Когда финал истории всё же будет трагическим, вы возобновите свою попытку. Но с одного момента пути ваши разойдутся, и это будет навсегда. А Лён продолжит свой путь, ибо так тому и быть. Он отыщет счастливый жребий.

Голос смолк, но ощущение присутствия кого-то сильного, мудрого и всемогущего не исчезло. Лён пересилил лёгкое оцепенение и решил, что время говорить:

— Он сказал… — не хотелось произносить имя демона в таком волшебном месте. — он сказал, что будет спутником в нашем походе.

— Да. — подтвердил голос невидимого существа. — Вам будет трудно.

— Сколько будет таких походов? — спросил Долбер.

— Тем больше, чем меньше ваша уверенность в победе. Себя не перехитрить, всё достигается в пути. Но есть один запрет. Твой перстень, Лён. Ты не можешь просить у него магической помощи, только дружеский совет. Иначе нарушится равновесие Жребия. Маг против мага. И есть ещё одно ограничение: на время Жребия ты, Лён, не можешь посещать Селембрис, не можешь встретиться с волшебниками. Один на один, только спутник разбавит твоё одиночество.

В таком месте молотить словами без толку нельзя. Всего не выспросить, от всего не предостеречься. Жребий — это путь, а путь — это риск. Главное — не сомневаться. А как себя заставить быть уверенным во всём? Как можно быть весёлым, когда вокруг одна беда и друг твой погибает?

Поверхность воды была ровной, её не тревожил ветер. Друзья сели в зелёную траву у водоёма и склонили головы над гладью зеркала. От воды шёл слабый, но необыкновенно прекрасный аромат.

Вдруг ровная поверхность сильно забурлила, выдохнула искристый пар и принялась с шипением разбрасывать вокруг себя потоки крошечных искорок, буравящих воздух.

— Ко мне, сюда… — прошептал источник. — Приникните к моим водам…

Оба немедленно повиновались и, зажмурясь, опустили головы в этот клокочущий туман. Над самой водой пара не было, и Лён на миг успел взглянуть в зеркало. Но увидел не себя, а чьё-то чужое лицо — красивое, надменное, великолепное. Некто в странно чарующем убранстве. Но в следующий момент он почувствовал, как водоём затягивает его в себя. Он крикнуть не успел, и удивиться не успел, как соскользнул головой вперёд в воду. Маленькое зеркало пропустило его так легко, словно он был водяной змейкой, ныряющей в пруду. Руки растеклись в клокочущем дыму, и он увидел краем глаза, как искажённый тем же дымом Долбер легко входил в воду. Их тела пересеклись, прошли друг сквозь друга и тут же разомкнулись.

Гулкий звук встретил их за водной стенкой. Задрожали, изменяясь, очертания нового мира. Пространство в последний раз вздохнуло и разгладило свои морщины.

Проникновение свершилось. Они стояли на земле под незнакомыми им звёздами. Тошнотворный запах гари рвался в ноздри. Пригорок весь дымился, сожжённая трава ещё тлела под ногами. Вдали шла битва. Гремела сталь клинков, неистово ржали кони, и шёл многоголосый гул — крики погибающих людей и вопли атакующих. Пожары отовсюду, потоки всепожирающего огня. Горели города, горели малые деревни, горели леса, поля, дороги. Под горой лежали трупы — наваленные кучей мужчины, женщины и дети, вперемежку со скотом и обломками домов.

— Смотри, кто это? — проронил потрясённый Долбер.

На двух друзей нёсся на коне чёрный всадник, держа в руке копьё.

Глава 7. Владетель Гент-арада

— Что вы стоите?! — бешено крикнул чёрный человек, пролетая мимо. — Части Дарнегура на подходе!

Не понимая, хорошо это или плохо, оба товарища бросились бежать. Взгорок, на который они попали, был началом леса. И этот лес пока ещё был целым. Багровое зарево, отражаемое облаками, кидало на всё вокруг кровавый дикий свет. Поэтому молчаливые деревья, стоящие вдоль лесной дороги, выглядели, как чудовища, собравшиеся в нападение.

— За мной! — крикнул всадник, осаживая коня. — За переправой есть убежище!

Он бросил им с седла верёвку и двое товарищей, ничего ещё не понимая, ухватились руками за ременную петлю и побежали, что было сил. Лошадь почти тащила их, только успевай перебирать ногами. Через двадцать минут такой скачки оба выдохлись и бросили верёвку.

Всадник привстал на стременах, прислушиваясь, и Лён сумел рассмотреть его. Лицо и одежда всадника не были чёрными, это всего лишь след пожара, сажа и пепел. Худое лицо с запавшими глазами. Длинные спутанные волосы, избитые в кровь пальцы. Одежда когда-то была богатой и нарядной, но теперь она носила следы многих испытаний.

— Держитесь. — уже спокойнее сказал он. — Кажется, погони нет.

И двинул по дороге уже немного тише, да и конь его уже хрипел, поэтому всадник соскочил с него и пошёл, держа скакуна на поводу.