Жрец Лейлы

— Желтые ленты… — наконец процедил я сквозь зубы. — Она точно знала, что просила в тот день.

Кэртис вскинул левую бровь, словно формируя безмолвный вопрос.

— Он точно воин Роя? — мрачно поинтересовался я у Ольгара.

— Уже двадцать лет, — кивнул тот. — Я выплачу долг.

Я подготовился тщательно. Наверное, как в тот день, когда Регил лишал меня права наследования престола. Битвы на мечах, владение магией и божественной силой — это на самом деле намного более просто, чем то, что предстояло мне.

Думаю, идея, в свое время показавшаяся мне блестящим решением проблемы, была все же не моей. Теперь я понимал это достаточно ясно. Еще одна форма подготовки к служению моей богине. И чем больше я познавал свою госпожу, чем сильнее убеждался, насколько она беспощадна и жестока. Но одно оставалось неизменным: какой бы она ни была и что бы ни сделала, стремясь заполучить меня в свои жрецы и обучить правилам служения ей, я все же любил ее.

Лестница под ногами буквально текла, словно ступени сами подстраивались под мой шаг.

Пирис устроился весьма неплохо. Настоящий дворец. Он был сплошь увешан зеркалами, так что я мог любоваться на свои многочисленные отражения бесконечно.

Образ, который я выбрал для себя после долгих расспросов Ольгара о его враге, можно было бы назвать ледяным: серебристые тени на веках, четко очерченные, тонкие брови, даже помада с ледяным отливом, снежный струящийся щелк, — холодные тона в косметике и одежде. Я сам себе напоминал ожившую статую, если бы не темный каскад волос и драгоценные сапфиры глаз. Я приостановился перед одним из зеркал, разглядывая эту сотворенную маску. Неприступный, прекрасный и соблазнительный — то, что нужно, и главное — угадал с пропорциями.

— Лорд Лилиан?

Голос за спиной заставил меня обернуться и сделать вид, что я несколько удивлен, хотя зеркало позволило уловить приближение тени. Почему-то я представлял его немного другим. Наверное, из-за того, что он был ровесником Ольгара, а тот выглядел огромной скалой, которая невозмутимо выдерживала многие годы удары бушующего моря. На самом деле передо мной стоял относительно молодо выглядевший, стройный, поджарый мужчина, на вид лет тридцати — тридцати пяти. Удивительно располагающее, доброжелательное лицо напомнило мне похожее выражение у Растина, и я едва сдержал дрожь ярости, пронзившую кулаки.

Странно, но песни не врали, его волосы действительно напоминали языки пламени, разбросанные по плечам.

— Лорд Пирис?

— Удивлены? — ослепительно улыбнулся он. — Представляли меня другим? Думали, все эти песни — преувеличение?

— Честно говоря, да, — сознался я. — Вы же знаете, как любят приукрашивать сказители свои истории.

— Как мне к вам обращаться? Ваше высочество? — Он чуть склонил голову, разглядывая меня.

— Ну что вы, — отозвался я, точно отмерив порцию горечи в голосе, — Король Регил лишил меня этого титула, как вы, наверное, уже слышали. Теперь я всего лишь странник.

Пирис изысканно поклонился:

— Позвольте все же оставить за вами этот титул, так как я вижу перед собой истинного принца.

— Вы так любезны, — медленно кивнул я.

Этот мужчина приводил меня в странное состояние. Будто бы я снова находился во дворце Мирейи, отброшенный во времени, и мы с Регилом в очередной раз играли в нашу опасную игру.

Мы с Кэртисом знали, что известия об изменениях в моем государстве еще не достигли остальных королевств. Для этого потребуется определенное время. Именно поэтому выгоднее было играть роль изгнанника.

— Тогда, ваше высочество, не согласитесь ли вы отобедать со мной?

— И снова я должен сказать, что вы очень любезны — отозвался принц Лилиан моими губами. Это была его игра.

Пирис сам проводил меня до обеденной залы, где нас ждал уже накрытый стол. Иных гостей не было. Я сразу заметил, что места за столом были расположены слишком близко и собеседники при желании могли касаться друг друга. Это означало, что Пирис тоже готовился к встрече с принцем Лилианом.

Когда мы приступили к трапезе, последовал вопрос от любезного хозяина, демонстрировавший, что светская беседа переходит совсем на иной уровень.

— Позвольте спросить, ваше высочество, я слышал, что вас изгнали пару лет назад, но потом никто не мог отследить, где вы пропадали. Последнее, что о вас известно, будто бы вы сели на корабль, о котором потом не было никаких известий. И я был несколько удивлен, когда получил от вас записку с просьбой о встрече… мне трудно представить, как столь утонченное создание, привыкшее к роскоши и красоте, смогло выжить в этом жестоком и уродливом мире.

Я осторожно снял с вилки кусочек рыбы, стараясь не съесть помаду, и, только проглотив нежное мясо, тающее на языке, ответил:

— У меня, как оказалось, осталось несколько друзей, готовых оказать услугу. — Я прохладно улыбнулся. — Знаете, тот корабль был захвачен пиратами, но их капитан был весьма и весьма любезной личностью. Мы смогли заключить с ним один интересный договор, так что когда я получил возможность связаться с теми, кто ценил мое общество, то фактически был уже свободен.

— Пираты? — Пирис вскинул бровь. — Это, наверное, было ужасно.