Жрец Лейлы

— Я всегда была такой, — пожала плечами девочка, болтая ногами в воздухе. Она сидела на подоконнике, не смотря на своего собеседника.

Оборотень скользил из угла в угол, не способный находиться без движения. Словно пантера в клетке.

— Неужели Лилиан должен все это терпеть? Зачем ты так с ним?

Она вздохнула:

— Темный, выслушай. Проклятие чистой души было придумано не мной. Есть те, кто сильнее меня, и есть законы, которые и я не могу не выполнять. Лилиан — необычный жрец, ты знаешь это. И ты можешь не верить мне, но я люблю его. Однако эта смертная девушка не просто так появилась на его пути. Все мои Верховные жрецы рано или поздно сталкивались с этим проклятием. Чаще всего поздно. Но Ли… он же становится тем, кем должен быть, но происходит это слишком быстро. Ему приходится преодолевать такой большой разрыв времени, начиная фактически с нуля. В системе моего жречества ему не хватает еще двух с половиной десятков лет до того, чтобы стать послушником, я не говорю уже о титуле жреца, а уж тем более — Верховного.

— Это значит — сроки служения тебе он сжал до десяти лет?

— Что-то в этом роде, темный, — отозвалась богиня. — За следующее десять лет ему придется испытать столько, сколько за предыдущие не доводилось. Потому что никто не останется равнодушным к его появлению, ты должен это понимать.

— Если он доживет. — Оборотень остановился и прямо взглянул на богиню. — Как снять Проклятие?

— Я не могу сказать, — бесстрастно отозвалась она. — Этим секретом владели только мои Верховные жрецы.

— Ты хочешь сказать, что мы немедленно должны отправиться освобождать твоего предыдущего жреца Станислава, чтобы он помог избавить Ли от этих приступов боли?! — Кэртис не заметил, как сорвался на рык.

Она покачала головой:

— Я не в праве подсказывать ему решения. Иначе сама буду наказана.

— Ты говоришь, что любишь его, — зарычал оборотень, — и пугаешься какого-то наказания за то, что поможешь ему, богиня?! Ты понимаешь, что все, что ты говорила до этого, становится пустым звуком?!

Ее глаза засветились гневом.

— Не смей разговаривать так со мной, темный! Даже твоя госпожа не защитит тебя, если я рассержусь!

— Ты всего лишь маленькая эгоистичная девчонка с божественной силой, — презрительно отозвался Кэртис. — Убей меня за оскорбление, и ты получишь войну с силой, которой боги не указ.

— Подожди, что ты сказал? — внезапно напряглась фигура на подоконнике. — Кто я?

— Маленькая эгоистичная девчонка… — медленно повторил темный, внимательно наблюдая за тем, как на детском лице проступает настоящее озарение, тесня божественный гнев.

— Ты гений! — С радостным восклицанием богиня исчезла, и только зеленая лента мелькнула вслед за исчезнувшей хозяйкой.

Ошарашенный оборотень не успел ничего предпринять, услышав за дверью тихий стон. Он резко прыгнул, распахивая ее. И разноцветные глаза повелителя Мигара взглянули на него с растерянностью.

— Он внезапно забился в судорогах. Нам с Сабиром пришлось потрудиться, удерживая его…

На плечах гостей почти безжизненно повис Лилиан.

— Хотите сказать, что вы чувствуете того, кто пользовался божественным огнем? — тихо поинтересовался Корал. Станислав медленно кивнул:

— Скорее всего, это новый Верховный жрец Лейлы, иначе бы я не мог так чувствовать его боль.

— А вы?

— А что — я, — вздохнул мужчина. — Здесь все просто. Я на протяжении всего заключения в этой башне не мог выполнять свои обязанности. Конечно, мне нашлась замена. Я даже рад этому. Проблема только в том, что я хорошо помню, как горел главный храм, где хранились все архивы. Это означает, что мой преемник вряд ли располагает всей информацией, которую передавали друг другу Верховные в течение всего времени. И то, что он уже сутки испытывает боль, отголоски которой я слышу, подтверждает это.

— Что это за боль? — подал голос со своего места Винир.

— Проклятие чистой души, — ответил Станислав, не задумываясь.

Оба его друга выдохнули.

— Не слишком ли все быстро? — после некоторого молчания подал голос Корал.

— Божественное пламя, Проклятие…

Мужчина кивнул:

— Возможно. Мы же не знаем, что там происходит, у нас слишком мало информации. Только мои ощущения и отголоски чужих. Больше ничего.

Скрипнула дверь, прерывая их разговор. На пороге показался худой юноша, одетый в потертые рубаху и штаны. Он держал на руках поднос, наполненный едой.

— Мейдок, — ласково улыбнулся жрец Лейлы, — тебя выпустили из карцера?

Тот поставил поднос на стол и слабо улыбнулся;

— Да, я уже закончил отбывать свой срок наказания.

— Не надо так рисковать, — пожурил его Станислав. — Твой хозяин очень опасен.

— Вся жизнь полна опасностей, господин, — пожал плечами юноша. — Вы кушайте, а то хозяин собирался к вам вечером зайти. У него накопились вопросы.

— Садись с нами, — хлопнул по стулу рядом Корал, — а то твои глаза выдают тебя.

Тот покачал головой с явным сожалением;

— Меня уже ждут. Распорядитель на кухне засек время. Пленники понимающе кивнули, и дверь за молодым человеком захлопнулась.

Станислав некоторое время смотрел ему вслед:

— Паренек входит в силу.