Жрец Лейлы

— Ну, — пожал плечами Верховный морской Жрец Лейлы. — Только интерпретировать и предполагать мы и можем. Остальное можно попробовать узнать у самих участников, но сомневаюсь, что воплощения нам что-то ответят. А их посредники оба выглядели какими-то через чур пришибленными, так что я подозреваю, что и от них мы ничего не узнаем.

— Эх, я так понимаю, именинника мы потеряли? — вздохнул Корал.

— А это должно как-то отразиться на праздновании? — шутливо осведомился Кэртис, поворачиваясь и опуская полог шатра.

Все заулыбались.

Станислав кивнул, пряча на дне глаз, желание прояснить некоторые вопросы, но был достаточно опытен, что бы понять, что время ответов на них еще не пришло. Однако, он успел увидеть хрупкий силуэт в свете луны. Сердце странно щемило.

— Перемены слишком сильны? — тихий шепот Винира в голове.

Мужчина резко развернулся, и ошалело уставился в бездонные глаза друга, которые смотрят на него… в душу…

— Винир!?

И он наклоняет голову, подтверждая.

— Смутно пока, Стани. Очень смутно, но с каждой минутой все четче. Подозреваю, что к утру я снова смогу видеть.

— Будь благословенна Госпожа, — благоговейно прошептал бывший Верховный Жрец.

— Будь, — соглашается его друг. — Но мне хотелось бы уточнить цену вопроса.

Широкая усмешка Сигана:

— Позже будешь выяснять цены, дружище! Нам просто необходимо выпить за это!

Предложение поддержали дружным ревом все присутствующие.

А пират, разливая вино, тихо усмехается, чувствуя, как в груди разливается тепло. Все-таки их богиня очень тщеславна. Её жрецы должны наслаждаться видом своей Госпожи. И слепота не должна мешать в этом богоугодом деле. Виниру и остальным еще только предстоит понять, что не все, что делает Лейла подчинено великому замыслу.

— Только попробуй им это сказать. — мелодия в сознании.

— Как я могу, госпожа моя? — возмутился Сиган. — это же такое развлечение потерять. Но я так понимаю, я этого уже не увижу?

— Прости, — и не следа раскаяния. — Ты нужен мне в глубине Пустыни, а у них другая задача.

— Глубь пустыни? — он едва сдержался, что бы не нахмурится. — Госпожа…

— Я знаю — серебристые колокольчики — Знаю. Море и твоя сирена ждут тебя… Но кто кроме тебя сможет поднять новорожденного дракона в небо? Кто, Сиган?

Пират с силой сжал кубок в руке, не замечая, как он сминается.

— Дракон… я и забыл… ты умеешь соблазнять, о Великая…

— Умею — кокетливое согласие.

— Но мой ребенок родиться через несколько месяцев.

— Мне нужны эти драконы, Сиган. — тихий шепот. — Очень нужны.

— Сиган? — легкое касание плеча. — Что-то случилось?

— Все в порядке, киса, — выдыхает пират. — Все в порядке…

— Я бы так не сказал, — оборотень даже не огрызается на «кису».

— Я знал, на что шел, когда принимал три лепестка, — Сиган смотрит на смятую чашу в руке, легкое недоумение и он отбрасывает её в сторону. — Эй, тут какая-то хлипкая посуда!

— Возьми, служитель ночной богини, — рядом появляется Суил, протягивая ему полный кубок вина.

— Спасибо, драконий служитель, — он улыбается, принимая кубок. — Похоже, мы с тобой некоторое время еще попутешествуем вместе.

— Я буду только благодарен богам за это, — серьезно ответил пустынник.

Кэртис тихо фыркает и отходит. А потом и вовсе исчезает из вида, но Сигану уже все равно, он снова вовлечен в круг празднующих, лишь край сознания отмечает факт исчезновения Темного, но мысль скользит плавно, не задерживаясь…

— Я вижу ты неплохо развлекся. — одобрение и усмешка в голосе старого друга и господина.

— Относительно, — легкое пожатие плечей. — ты же знаешь. Я предпочитаю разрушать завоеванные крепости. А тут даже не скажешь, что что-то захватывал… так помог Светлым разобраться в некоторых ньюнсах.

— Да, уж — уже откровенный смешок. — Барды уписаются от восторга применяя эту фразу, и отписывая из чьих уст она прозвучала.

— Фи — он демонстративно морщиться. — Господин мой, откуда столь некрасивые и не подобающие вашему положению выражения?

— А ты побывай хоть на одном соревновании Менестрелей — морщиться потомок великого Барда, ради которого даже боги покидали свои Чертоги, что бы послушать его песни. Поговаривали, что однажды и вовсе к себе зазвали. Да так и не вернули в мир людей.

— Дэвид — задумчиво зовет по имени колдуна Кэртис.