Жрец смерти

Больше всего на свете Виолетта Андреевна отчего-то боялась ящериц. Об этом мне доложила пронырливая Тоня, которая всегда была в курсе того, что говорят наши преподаватели и воспитатели. Однажды, оказывается, секретарша даже хлопнулась в обморок, увидев ящерицу на кресле-качалке у себя на даче.

Наловить в большом, запущенном саду ящериц было плевым делом. Но заниматься этим пришлось вечером и ночью, так как днем нас с подругой могли засечь. Тайная охота в итоге привела к тому, что меня тяпнул уж – большой палец ужасно распух и долго болел. Но больше всего я боялась, что вот-вот умру. Ведь вдруг это был не уж, а гадюка?

В результате ночных экспедиций мы с Тоней насобирали порядка пятнадцати ящериц – разнообразного размера и расцветки. Все это богатство мы хранили в холщовом мешке, который, в свою очередь, спрятали на чердаке.

Наконец настал момент осуществления операции. На следующий день во время урока Тоня и я с разницей в пару минут попросили разрешения сходить в туалет. Оказавшись вне класса, мы помчались на чердак, переложили ящериц в особую коробку, над которой я долго трудилась, и отправились к директорскому кабинету. Виолетта Андреевна, как обычно, сидела за столом в приемной, что-то строча с пулеметной скоростью на пишущей машинке. Я побежала в учительскую, благо что там никого не было, ведь шли занятия. О том, что произошло дальше, мне потом в подробностях рассказала Тоня.

Через минуту в секретарской раздался телефонный звонок. Перестав стучать по клавиатуре, Виолетта Андреевна сняла трубку и надменно произнесла:

– Я вас слушаю! Кто говорит?

Говорила, конечно, я, изменив голос и копируя директорские интонации. В тот момент директора в здании детского дома не было, он уехал куда-то на совещание, и я от его имени сообщила Виолетте Андреевне, что она должна немедленно спуститься к центральному входу и принести документы.

– Что? Какие документы? Вы вернулись?

Но я уже повесила трубку.

Спустя мгновение Виолетта Андреевна пулей вылетела из кабинета и понеслась вниз, к центральному входу с гипсовыми львами, где ее якобы ожидал директор. То, что секретарша была без ума от него, было нам только на руку – она так торопилась, что дверь в кабинет закрыть не успела или попросту забыла. Времени, чтобы вскрыть ящик, где лежал заветный ключ от архива, все равно не хватило бы, но зато его было достаточно, дабы водрузить на стол рядом с пишущей машинкой картонный ящик, перевязанный лентой и с надписью: «Моей самой дорогой секретарше!»

Виолетта Андреевна вернулась через несколько минут, раздраженная, раскрасневшаяся и с дрожащими губами. Тоня и я, притаившись за углом, видели, как она вошла в приемную. Мы на цыпочках прокрались к двери и слышали, как старая дева в восхищении восклицает:

– Мне! Подарок! От него! Теперь понятно, зачем он выманил меня из кабинета. Ах, как я счастлива, как у меня бьется сердце…

Что произошло дальше, мы не видели, так как дверь была закрыта, но могли предположить: Виолетта Андреевна потянула на себя бант, которым была перетянута коробка, та вдруг распалась на части, и на несчастную секретаршу вдруг обрушился поток ящериц – больших и маленьких, зеленых и серых, хвостатых и без хвоста!

То, что наш план увенчался успехом, мы поняли по протяженному, дикому, нечеловеческому крику. А затем Виолетта Андреевна опрометью выскочила из кабинета. Но, не успев пробежать и пары метров, бедняга грузно осела на пол.

Мы быстро подскочили к Виолетте Андреевне – секретарша была в глубоком обмороке. Я осторожно сняла у нее с запястья ключ и передала его Тоне. Ты шмыгнула в секретарскую и вернулась через минуту, быстро показав мне оттиск ключа от архива на парафиновой пластине. Просто изымать ключ было опасно, его бы непременно хватились. А по оттиску можно было изготовить дубликат. Одновременно Тоня сделала оттиск и с ключа от приемной, ведь та на ночь всегда запиралась.

Я еле успела вернуть ключик от письменного стола на запястье секретарши, как появился кто-то из встревоженных преподавателей. Делая вид, что растираю Виолетте Андреевне руки, я сказала:

– Ей стало плохо! А мы увидели и решили помочь!

Ретироваться после того, как коридор заполнился любопытными, было проще простого. Теперь в нашем распоряжении имелись оттиски заветных ключей.

Конечно, потом было долгое и нудное дознание – кто подшутил над Виолеттой Андреевной и напустил ей в кабинет ящериц. Нас с Тоней тоже допрашивали, ведь нас видели на месте преступления, однако мы обе были на хорошем счету и никто не заподозрил нас в причастности к этой проделке. Подозрение пало на уволившегося не так давно завхоза, у которого были свои счеты с Виолеттой Андреевной, уличившей его в том, что тот подворовывает.

Чтобы изготовить дубликаты ключей, потребовалось два дня. А потом мы еще пару недель выжидали, когда подвернется подходящая возможность, чтобы наведаться в архив. Наконец суматоха, вызванная историей с ящерицами, улеглась и мы совершили вылазку.