Жрец смерти

Профессиональные убийства – мое призвание. И сфера деятельности, о которой знает только посредник. Но у меня еще имеется вполне официальная работа, собственно, дающая возможность неплохо жить. Работа, которая доставляет мне удовольствие, позволяет получать нужную информацию и, не привлекая внимания, вращаться в столичном высшем свете, а также путешествовать.

Для моих клиентов я – человек без лица и без имени. Для посредника – Н. Для всех прочих – Ника Соловьева, успешный фотограф.

Так уж вышло, что мне требовались легенда, прикрытие, обычная жизнь. Потому что не хотелось, как некоторые коллеги по цеху, залечь на дно и жить в подполье. Да, я не могла жить без убийств, но для меня киллерство не являлось самоцелью.

И такой легендой стало занятие фотографией. Тягу к этому ремеслу я заметила еще в юности. И отчего-то мне казалось, что отправной точкой стала фотография красивой женщины, которую я считаю своей матерью. Возможно, фотографируя других, я втайне надеялась, что вот-вот увижу на одном из многочисленных снимков знакомое до боли лицо. Пусть постаревшее. Пусть изменившееся. Но я была уверена, что непременно узнаю его.

Кроме того, надо же было как-то объяснить происхождение своего капитала, чтобы иметь возможность вкладывать добытые кровавым делом деньги в бизнес. Конечно, я бы могла положить свои неправедные гонорары в банк где-нибудь в тихой Швейцарии или на далеких островах, получать проценты и жить припеваючи. Но это бы значило признать свое поражение, то есть согласиться с тем, что главным для меня являются заказные убийства. Вот уж чего я никак не могла допустить! Поэтому и создала себе вторую, благопристойную жизнь. Жизнь фотографа Ники Соловьевой.

Мои работы известны как в России, так и за рубежом. Нет, я не принадлежу к числу звезд в данной сфере деятельности, однако могу с уверенностью сказать о себе, что достаточно известна.

Специализируюсь я на съемках архитектурных объектов и природных феноменов, а помимо того, время от времени делаю портретные серии, выбирая некое селебритис и неожиданный антураж. Почему именно архитектурные объекты или природные феномены? Потому что я давно поняла: человек – средоточие зла. И фотографирую только тех, кого сама выбираю.

Последняя выставка моих работ прошла одновременно в Москве и Мадриде и вызвала среди знатоков, а также публики большой резонанс. Мне поступило несколько заманчивых предложений от нескольких ведущих изданий. А представитель одного интернет-гиганта хотел заключить со мной эксклюзивный договор, обещая золотые горы и всемирную известность.

Однако я всем ответила вежливым, но категоричным отказом. Известность в моей второй профессии могла бы стать помехой в первой. А деньги мне не требовались – хватало того, что приносили обе.

Впрочем, скорее всего, я элементарно опасалась. Опасалась, что, достигнув вершин в одной профессии, вряд ли, при всем своем упорном старании, смогу достичь того же в другой.

У меня имелась небольшая, но весьма успешная фирма, в моем подчинении находилось несколько пронырливых и талантливых фотографов. Однако фирма была для меня по большому счету прикрытием. И бизнес не казался столь уж важным. Собственно, и в этой профессии я была все той же одинокой волчицей, что и в сфере наемных убийств.

Прослушав сейчас сообщения, оставленные на автоответчик, и прочитав два десятка электронных, я обнаружила, что некоторые вопросы требуют принятия быстрых решений, и принялась за работу. За ту работу, которая на время позволяла мне забыть, что я регулярно убиваю людей. Это и было истинной причиной того, почему я решилась попробовать себя в области фотоискусства, к такому выводу я пришла давно и больше уже не любила задумываться на данную тему.

Мои сотрудники почитают меня эксцентричной особой, потому что я постоянно исчезаю на некоторое время, не выходя порой на связь по нескольку дней, а то и недель. Но они думают, что их леди-босс находится в креативной фазе, трудится над созданием очередного шедевра. И я их не разуверяю. А в действительности же работаю в это время по своей первой профессии. Но с самого начала заметила удивительную закономерность: чем сложнее операция по устранению очередного объекта, тем интереснее мне приходят после ее завершения идеи, связанные с фотографией.

Но после событий прошедшей ночи мне хотелось одного – забыть обо всем, что произошло. Однако, постепенно втянувшись в рутину офисных дел, я почувствовала, что у меня зарождается… нет, пока не идея, а некое чувство, которое со временем перейдет в конкретную, осязаемую мысль. И я пойму, что же станет объектом моей следующей фотосессии.

Время от времени я выходила в Интернет, проверяя, не появилась ли еще какая-нибудь информация о взрыве дома в Подмосковье. И убедилась в том, что эту новость сменили другие, более актуальные и масштабные, по мнению блоггеров и журналистов.

Но разве может быть что-то актуальнее и масштабнее вести об обнаружении логова маньяка, на совести которого десятки, если не сотни людей?!