Жрецы и фараоны. Сны

– Поверь. Конечно, я не видел, чтобы он отдавал приказ или сам стрелял, но только после скандалов с ним с оппонентами начинали происходить какие-то проблемы: кого-то поймали на взятке, а кто-то просто разбился на машине. И это не шутки, поверь моему опыту.

– Знаешь, я его видел всего один раз, и он мне тоже не понравился.

– Он наблюдал сегодня за тем, как вы с Татьяной ругались.

– Мы не ругались.

– Да какая разница… Если я скажу, что он наблюдал за тем, как вы мило беседовали, – это как-то исправит ситуацию?

Оба замолчали.

– И что мне делать? – поинтересовался Андрей.

– Не знаю. Я тебя предупредил, а ты выводы сам делай – уже большой мальчик.

– Ладно, в любом случае спасибо.

В этот момент автомобиль плавно остановился возле конечной станции метро. Парни попрощались, пожав друг другу руки.

Празднование в доме Иезуита удалось на славу: и тебе клоуны, и музыканты, и цыгане, и фейерверки… Вот только Татьяне этот день подарил большие ожидания и огромное разочарование. Какое-то время она провела с Кириллом, а после просто сидела в саду на качелях и болтала ногами.

Рабочее утро Иезуита началось как обычно: помощница озвучила запланированные встречи на день, сообщила об ожидающих и хлопотавших о встрече, получила указание забронировать на вечер столик в каком-то богемном ресторане (намечалась очередная встреча с очередной особой противоположного пола), после прошло совещание с подчиненными, на котором Иезуит снизошел до выслушивания их предложений и оправданий, затем кофе-брейк с молодой сотрудницей…

И вот, когда секретарь напомнила о приближающемся времени обеда с министром финансов, в кабинет вошел личный помощник Иезуита. Здесь следует немного остановиться. Это была самая загадочная личность его окружения. Тихий, с холодным пронзительным взглядом, похожий на хищную кошку человек неопределенного возраста с лицом, не выдающим эмоций. Сотрудники недолюбливали его и побаивались, распускали о нем самые невероятные слухи и старались избегать встреч с глазу на глаз. Никто точно не знал, чем эта личность занимается, но зато все знали верную примету: если Михаил Соломонович кем-то интересовался, то у этого кого-то тут же возникали проблемы, как со здоровьем, так и с работой, и, собственно, с жизнью. Говорят, что он служил военным инструктором где-то в Африке. Однажды молодой программист, чья девушка также работала под началом Иезуита, случайно застал свою полураздетую возлюбленную в объятиях начальника… Ну и, будучи вспыльчивым и еще не совсем мудрым, наговорил обоим много нелестных слов, с использованием, безусловно, ненормативной лексики. Иезуит сделал вид, что ничего не произошло. Юноша, конечно же, уволился, а через неделю его нашли без сознания с переломанными ногами и руками, так что бедняге пришлось около года пребывать в различных лечебных заведениях (то кости неправильно срастались, то просто не хотели срастаться).

Соломонович подошел к столу и достал из внутреннего кармана вчетверо сложенные листы бумаги:

– Объективка на интересовавшего вас молодого человека.

– Ты можешь не тянуть, а просто и доступно объяснить, кто это такой и что он делал у меня в доме? – начинал раздражаться Иезуит.

– Зовут этого молодого человека Андрей, он сын чиновника посольства сопредельного государства, на прием в которое вы были приглашены вместе с дочерью, где молодые люди и познакомились. Парень приехал в столицу к отцу не так давно, перевелся в столичный вуз. Занимается боксом, не любит шумные компании и ведет достаточно замкнутый образ жизни: не тусит, не употребляет спиртное ни в каком виде… В общем, ничего примечательного. Воспитывался без матери и долгое время после рождения не разговаривал. Врачи даже успели поставить диагноз – аутизм, но он в конце концов заговорил, хотя по-прежнему предпочитает одиночество шумным компаниям. Есть еще информация, что он сочиняет стихи и пишет музыку. Больше на него нет ничего. А вот его отец – достаточно интересная фигура, – сказал Соломонович и сделал многозначительную паузу.

– Не томи.

– Я не смог нарыть на него никакой информации. После развала империи часть архивов спецслужб (особенно внешней разведки) бесследно исчезли, и сдается мне, что эта личность пребывала в тех списках не на самом последнем месте.

– Чего это тебе сдается? Перестань говорить загадками и объясни понятным языком.

– Был в ПГУ такой засекреченный отдел… Точного названия не припомню. Знаю только, что подготовка одного специалиста этого отдела стоила государству огромных денег, а поэтому и конкурс туда был покруче, чем в самый престижный вуз столицы. В общем, я тоже туда не прошел ни по здоровью, хотя был чемпионом страны в своем весе по борьбе, ни по знаниям, хотя был победителем школьных олимпиад.

– И кого там готовили?

– Понятия не имею. Все было очень засекречено. С каждым курсантом занимались индивидуально, и кто входил в эти группы, никто не знал. Вернее, эти курсанты могли учиться вместе со всеми, но о том, что они имели отношение к упомянутому засекреченному отделу, вряд ли кто-то догадывался.