Жрецы и фараоны. Сны

– Народ, он кругом народ. На соседних территориях проживает немало славян. К сожалению, их кукловоды сегодня крепко контролируют эти территории, посему, боюсь, нам там делать нечего, пока во всяком случае. Дал бы Бог сил у себя порядок навести, – улыбнулся Михаил.

– Хорошо, но то, что вы хотите, приведет к длительной нестабильности в стране.

– Возможно. Но временная нестабильность в стране позволит решить еще одну задачу.

– Во что Вы еще меня пытаетесь впутать?

– К Вам это не имеет никакого отношения. Я постараюсь пояснить. Не так давно созданное государство хочет осуществить великое переселение своего народа на наши земли. Они выбрали приморские территории нашей страны. Если это произойдет, мы надолго утратим возможность реализовать намеченное. Любая нация, оказавшаяся в меньшинстве на определенной территории, воспринимает среду обитания как враждебную и начинает стремиться к доминированию. Допустив это, мы получим вместо внешнего врага внутреннего. Так вот, временная нестабильность не даст возможности осуществить задуманное переселение.

– Понятно. Но как вы собираетесь достучаться до сознания людей?

– У нас есть своя национальная идея.

– Какая же?

– Она у нас есть. Просто поверьте мне на слово. Я вам все расскажу, когда придет время.

– Хорошо, допустим, я соглашусь вам помочь, как мы сможем контактировать?

– Вы читаете постоянно такую-то газету, не так ли?

– Именно.

– Так вот, на четвертой странице есть такая-то постоянная рубрика. Если статья начинается так-то, значит, для Вас информации нет, а если так, то прочитав третий и четвертый абзац, Вы поймете, где и когда мы сможем встретиться.

– Принимается. Мне начинает нравиться общаться с Вами.

– Мне тоже. И все-таки, когда я смогу получить ответ – согласны Вы или нет?

– Как только ознакомлюсь с вашими выкладками.

– Хорошо, тогда отправьте мне СМС на номер, написанный карандашом на полях тридцатой страницы переданной Вам газеты.

– С каким текстом?

– Я согласен сотрудничать с вашей разведкой.

Оба беззвучно рассмеялись. Успокоившись, Михаил сказал:

– Что-то вроде «Вы были правы» или наоборот. А я постараюсь понять Ваш сигнал.

Михаил положил под пепельницу деньги, улыбнулся собеседнику и, незаметно кивнув, вышел из-за стола. Собеседник Михаила, не спеша допил кофе, выкурил сигарету и, прихватив газету, покинул территорию гостеприимного уличного заведения.

...

ГОЛОС ЗА КАДРОМ: «Вот так просто – за чашкой кофе в мирной беседе решаются судьбы целых народов. Единственный вопрос, который мучает меня как обывателя: почему такие умные люди, просчитывающие ситуацию на десятки лет вперед, допустили революцию с ее кровопусканием, развал империи с последующим обнищанием, приход к власти дилетантов и проходимцев и т. д. Боюсь, ответ известен не только мне: все сказанное делалось такими же умными людьми, вот только задачи им ставились иные. У разведки любой страны нет чувств. Если для необходимого результата должны взорваться дома, они обязательно взорвутся, и если миллионное кровопускание изменит баланс сил на карте земли, его всенепременно сделают. Так вот.»

Сон восемнадцатый

Татьяна находилась в шоке вот уже третий день. Врачи кололи ей какие-то успокоительные лекарства. Кирилл каждый день по несколько часов просиживал у ее постели. Татьяне не сказали, что Андрей жив, зато Кирилл это прекрасно знал и играл определенную роль. Соломонович с Иезуитом потирали руки от осознания собственной значимости и с нетерпением ожидали долгожданной развязки. Время для них тянулось несказанно долго. Но летели дни, Татьяна вышла из больницы, они с Кириллом съездили на родину к Андрею, посетили его могилу, а затем объявили о своем желании связать себя узами брака. Вернее, это Кирилл сообщил Иезуиту о помолвке. Последний был на седьмом небе от счастья. Однако Татьяна об этих разговорах ничего не знала. В какой-то из дней отец Кирилла позвонил Иезуиту и предложил встретиться. Тот с готовностью согласился. На встрече оба были любезны и обходительны. Затронув вопрос приданого, отец Кирилла сказал:

– У меня один сын, как, собственно, у Вас – единственная дочь, посему, думаю, будет разумно передать им постепенно весь мой бизнес с одной оговоркой: распоряжаться нажитым безраздельно дети смогут только после моей смерти, а до того времени – по письменному согласию.