Жрица голубого огня

– Это ты, конечно, верно догадалась, – с неохотой признал Хакмар. – Надо искать причину самих чэк-наев, иначе Донгар нас до конца Дней заставит за нижними духами гоняться – то за одним, то за другим!

– А давайте мы их обеих поищем – и причину, и черную женщину? – переводя глаза с кузнеца на девочку и обратно, жалобно протянул шаман. – Пока она еще из кого душу не высосала!

– Давайте сперва домой доберемся? – предложила Аякчан, которой не хотелось искать ни причину, ни женщину, а хотелось только спать! Может, немного сна – и она все-таки смирится с тем, что узнала? И поесть не мешает. Интересно, от рулета хоть что-то осталось?

– Домой, – неожиданно печально вздохнул Хакмар. – Разве ж чужая кузница – это дом?

– А у меня все дома такие – чужие, – небрежно передернула плечами Аякчан, вспомнив свой жалкий закуток в отцовском чуме, а потом – длинные ряды ледяных лавок под казенными матрацами в школьной спальне. И тут же торопливо добавила, чтоб никто не подумал, что она на жалость напрашивается: – Нигде надолго задержаться не получается.

Громкий звон медного била заставил их удивленно обернуться. Через площадь двигалась неторопливая процессия. Впереди вышагивал тот самый похожий на медведя парень – даже не парень, мальчишка, просто здоровый очень, – которого они видели у ворот. В одной руке он с легкостью волок большую и, видно, тяжелую тарелку, в которую и колотил таким же медным молотком. Создаваемый им грохот напрочь перекрывал даже шум и гам заполненной людьми площади. Следом за ним гордо, весь преисполненный значимостью собственной миссии, вышагивал тоже старый знакомый – арестовывавший Аякчан мелкий Храмовый десятник с берестяным свитком в руке. Дальше для большей солидности маршировала пара городских стражников с копьями. Процессия остановилась. Здоровенный парень еще разок шарахнул в било – тонкий отзвук меди завис в оглушительной тишине. Прочистив горло, мелкий стражник развернул свиток и с подвыванием, как волк в лунную Ночь, затянул:

– Слу-ушайте, люди Сивира, слу-ушайте! Разыскивается – девица, именем Аякчан, тринадцати Дней от роду, мошенница, имеющая наглость выдавать себя за ученицу Огненного Храма! Да с нею – южанин, за кузнеца себя выдающий, вооружен мечом…

– Убийца небось, – уверенно прошептал круглый, похожий на колобок на ножках, мужичонка в мохнатой малице, прижимая к себе такой же круглый бочонок с сочащимся сквозь щели рассолом. – Девка под храмовницу подделывается, чтоб в дом пустили, а южанин мечом по горлу – р-раз!

– Точно-точно! Уж двадцать человек в одном только нашем городе зарезал, – с уверенностью, будто сама была свидетелем каждого из двадцати убийств, кивнула худая тетка. – Южане – они все такие!

– …Да с ними – хант-ман лесной… – продолжал выкрикивать стражник.

– Проводник, – припечатал мужик с бочонком. – От города к городу бандюг водит – один подчистую вырежут, за другой принимаются!

– И награбленное прячет! – взвизгнула тетка. – У них, у хант-манов, поляна такая есть, они туда дань Золотой Бабе сносят – там все деревья золотыми ожерельями увешаны, земля самоцветами по колено завалена, а кто чужой оттуда хоть камешек возьмет – у того рука сразу отсохнет! Вот там эти бандиты добычу и прячут!

– И никакие они не бандиты вовсе! – немедленно вмешался щуплый парень с перепуганной физиономией. – Это только Храмовые так говорят, чтоб в своем слабосилии не признаваться! А на самом-то деле… – он понизил голос еще больше, заставляя собеседников сдвинуть головы поближе, – Черные вернулись!

– Ах! – троица дружно отпрянула друг от друга, будто страшные Черные выскочили прямо между ними.

– А что ж? – дрожащим голосом пробормотал мужик с бочонком. – Огонь-то Рыжий, подземный, уж с неба сыпался – а как он туда забрался да откуда взялся?

– По всему выходит – Черные! – с неприкрытым торжеством объявил парень. – Двоюродный брат соседа моего соседа сам слышал – камлает в городе кто-то! Это в Ночи-то!

Дружное «ах» раздалось снова! Аякчан и Хакмар, при первых словах стражника нырнувшие под прикрытие высокого прилавка, переглянулись и стали вертеть головами, отыскивая шамана. Но Донгара рядом не было!

– А девчонка-то, девчонка! – парень аж захлебывался, сбиваясь с шепота на крик и тут же опасливо начиная шептать снова. – Девчонка, думаете, кто? Албасы, вот кто! Ведьма, как есть ведьма! На то шаман и камлал – из Нижнего мира ее зазывал! В городе народ целыми семьями мрет, и у всех – вот так подземным Огнем поперек лица, – парень наискось полоснул ладонью себя по носу. – Она, албасы, помечает всех, кого жрать будет! А первым делом саму верховную жрицу Храма поймала да съела!

– Которую верховную – их четыре вроде? – деловито поинтересовалась тетка.

– А всех! – немедленно заключил парень. – Волосы с головы вместе с кожей содрала и на себя напялила – храмовницей теперь прикидывается, чтоб к людям поближе подобраться да кровь из них пить!

– Храмовницы, они и без того… кровь-то… из людей-то… А то – еще и албасы! – запечалилась тетка.