Жрица Смерти

Ну, это, конечно, если нас не злить и не пытаться идти против порядка мироустройства. Вот тогда да, берегитесь и бегите от нас — таких чёрных-пречёрных и злых магов Смерти. Ну а если такой маг ещё и служитель Великой Мары… Не сказала бы, что я чем-то отличаюсь от других. Просто если остальные должны подчиняться законам королевства, в котором живут, то у меня в приоритете стоит богиня и её слово, даже если корона с ним не согласна и трясёт в негодовании кулочками.

По идее, в этом мире должно было быть так же. Но по рассказам моего помощника, Тьму тут особо не жаловали, как и её представителей, по историческим причинам. Связываться со Смертью желали не многие, а кто связался — мало что знают, ведь знания утеряны. Ишар рассказал, что много тысячелетий назад боги что-то не поделили, и обозлившаяся Морана (а именно это имя носит моя богиня тут) ушла из мира. Наверное, именно тогда всё и пошло во Мрак. Причем на такой скорости, что жители мира и моргнуть не успели, как мироустройство, а вместе с тем и рождаемость, рухнули. После изучения истории и легенд своё перерождение в этом мире стала считать частью плана. Осталось только узнать, чьего и что мне из-за этого всего светит. Неспроста так мне оставили знания, ой, не спроста.

Столица эльфов Альхол была монументальна. Трёх-, а где и пятиэтажные дома, которые словно давили на тебя своей неуместностью. Всё же удивительно, как здешние эльфы отдалились от своих корней, стремясь познать небо. В прошлом мире жители Вечного леса предпочитали селиться в природных колыбелях, построив единственный город, и тот для своих гостей.

— Ивен, прикажи отправляться в лавку одежды, пожалуйста.

— Но матушка приказала… — заикнулся Исаль, четвёртый сын. Он же природник.

— Я помню, что она сказала, дорогой. Но сначала мы заедем в лавку, затем в храм и только потом отправимся на рынок. — громко, чётко, смотря поочерёдно в глаза братьям, поведала о сегодняшних планах.

Честно говоря, ждала поначалу протеста. Как же. Мелкая поганка, только-только перешагнувшая порог совершеннолетия, а уже командует. Но вспомнила, какие в этом мире правила, как была воспитана прошлая Марэль, и успокоилась. Мои командирские замашки вполне можно списать на заносчивость и вседозволенность леди. Так что карета покатилась в направлении лавки после окрика старшего братца.

— О, моя госпожа! Моя богиня! Как я рад, что вы нашли время заглянуть к своему покорному слуге!

Стоило переступить порог лавки, где, видимо, раньше любила бывать Марэль, как на непривычную к таким льстивым речам меня обрушилось столько комплиментов, что захотелось чем-то запить этот сладкий сироп. Всё же есть в чем-то прелесть, когда тебя бояться, а то и вовсе желают смерти. Там хотя бы всё по-честному. А в глазах этого эльфа сразу виден страх, хотя и поёт сладко.

— Эй, пошевеливайтесь! Не видите, пожаловала юная леди Марэль? — тощий, но голосистый остроухий хозяин лавки повернулся в сторону двух подростков, забегавших после его слов, как вши, узревшие фикини*.

Подхватив под локоток, словно фарфоровую куколку, меня поволокли к мягкому креслу на витых ножках. Рядом прислужники уже поставили невысокий столик, заставив его сладостями и ма-а-аленькой чашечкой чая. Мои же спутники, словно прослужили несколько веков в охране венценосных особ, незаметно разбрелись по периметру помещения, проверяя каждый закуток. Я едва не потеряла их из виду, благо ещё в карете догадалась навесить на них свои метки, как делала со своими детьми.

— Моя госпожа, вот посмотрите, что я для вас приготовил! — немного визгливо вскрикнул этот… мастер стиля и красоты.

Представшее перед моим взором розовое безе едва не стоило мне завтрака. Не, платье красиво и видно, что автор вложил в своё детище не только время, деньги и мастерство, но и душу. Но за прошедшую неделю мне настолько надоел розовый, что я всерьёз рассматривала не только переезд в другую комнату, но и на отжатие гардероба у достопочтимой матушки.

— Ты как всегда великолепен в своём мастерстве… М-м-м… — в поисках подсказок пробежалась глазами по просторному помещению, отмечая готовые наряды не розового цвета, братьев, стоявших у входа, окна и прохода к запасному выходу, стены, обитые персиковым материалом, и прилавок. Вот над ним-то и весела какая-то звезда с гравировкой «Мастеру Линолиэлю». Понадеявшись, что это имя моего собеседника, но всё равно на всякий случай помолившись богине, расплылась в широкой улыбке, больше походившей на оскал. — Линолиэль. Но сегодня я приехала немного с другими идеями, и надеюсь, ты поможешь их воплотить в жизнь.

— О, конечно, конечно, моя прекрасная леди! Я помогу и исполню все ваши мечты!

— Это хорошо. Потому что тебе придётся много потрудиться, чтобы создать мне новый гардероб.

— Н-новый? Но, г-госпожа, что же случилось с вашим прежним?! — не то от шока, не то от представленных картин, бедных Линолиэль даже начал заикаться.