Жрица Смерти (СИ)

Поднявшись на ноги, я несколько раз обернулась, смотря по сторонам. Прижимая руки к сердцу, я громко всхлипнула, и когда остановила свой взгляд на Джеймсе Ричардсоне, взглянула на него так, словно он предал меня.

Резко телепортировавшись к нему, я схватила его за куртку и притянула к себе так близко, что могла разглядеть морщинки у глаз.

— Зачем ты отправил его душу? — Крикнула я, морщась от злости.

Он был спокоен как никогда, и отстранившись, взял мои руки и слегка сжимая их, медленно замотал головой.

— Я бы не посмел лишь тебя шанса попрощаться тем, кого ты любишь. — Я отпрянула так, словно от огня.

Попятившись назад, я смотрела на каждого.

— Кто это сделал? — Кричала я, а все лишь молчали.

Кто забрал его? Кто посмел?

Неделю спустя

Я находилась на той самой улице, на которой мы раньше жили. Мои руки были покрыты синяками, тело до сих пор болело, а не так давно я обнаружила шрам на груди. Камень Смерти. Я буквально разорвала свою грудь, когда уничтожала Брюса Гормэна.

Мир потихоньку преобразовывался. Люди строили здания, дороги, начали работать некоторые магазины, а жители перестали бояться, стали ходить по улицам, смеяться, жить, даже не представляя, что стояло за этими разрушениями, точнее кто…

Подняв взгляд, я представляла дом Александра. Как он устало выходил на балкон, закуривал сигарету, смотрел на меня и улыбался, поправляя выбивающиеся волосы. Мое физическое состояние никак не сравнивалось с душевным. Я была готова сброситься с многоэтажного здания, разбиться вдребезги, лишь бы не чувствовать тот удушающий ком, слезы, что ежедневно струятся по мои щекам, и не видеть, как руки дрожат каждый раз, как я преподношу их к лицу. Прошла ровно неделя после его смерти. Ровно неделя, как я сбежала, прячась от самой себя.

Бродя по заброшенным улицам, я лишь слушала собственные мысли, что разрывали меня изнутри, а подходя к зеркалу, я ежедневно говорила: «Так, соберись. Мы спасли мир. Все прекрасно. Могло быть и хуже. Без него жить возможно. Все хорошо. Хорошо. Хорошо.»

А после снова слезы, виски, холодный душ и крыши зданий.

Сейчас, я понимала лишь то, что сегодня тот самый день. День его похорон.

Списки погибших были вывешены пять дней назад, и я сразу же заявилась к родным Алекса, чтобы проверить как они. Я не смела показываться.

Почему? — Струсила… Все просто…

Стоя на небольшом кладбище, я смотрела по сторонам, в надежде найти отца и сестру Александра. Через несколько минут они явились. Бледные лица, заплаканные глаза, трясущиеся руки.

Они этого не заслужили. Никто не заслужил смерти, а смерти родных подавно.

Стоя над его могилой, я перевела взгляд на сестру, что громко плакала, прикрывая глаза руками.

— Братик, — прошептала она, — мне будет тебя так не хватать. Прости за то, что мало писала и звонила. Я тебя так сильно люблю, что не знаю, как смогу справится с этой утратой.

Я быстро опустила глаза, а после посмотрела на Константина и на уходящую девушку.

Отец молча простоял несколько минут, а после громко заплакал, пряча лицо в ладонях.

— Алекс, мальчик мой, — проговорил он, а вздрогнула всем телом, наблюдая за его болью, что читалась в глазах

Мне было так жаль. Но сделать я ничего не могла.

— Кара! — Крикнула сестра Александра, а я резко обернулась.

Девушка в черном длинном платье смотрела по сторонам. Она искала меня, а я не могла появиться. Не могла передать ей то, как мне больно, и то, как сильно я сожалею о том, что позволила ему умереть.

— Появись черт возьми! — Кричала она.

Телепортировавшись около нее, я заглянула в ее глаза, а после опустила голову.

— Я найду тебя, слышишь? Где бы ты не была, найду и прикончу тебя… — Она громко зарыдала, и резко опустилась на колени, сгибаясь в спине.

Константин быстро подошел к дочери, опустился на ее уровень и крепко обнял. Девушка отпрянула, всмотрелась в его глаза, развернулась и ушла к машине.

— Кара? — Заговорил он так хрипло, что мне стало еще больнее. — Я надеюсь ты жива. И надеюсь на то, что оправишься после его потери. Ты здесь?

Страх ушел. Осталась только боль. Я опустилась на колени, убрала локон волос за ухо и напряглась, позволяя только ему меня увидеть.

— Мне жаль, — выдавила я из себя, и позволила чувствам вырваться наружу.

— Ему было больно? — Поднял он глаза, смотря на меня.

Я кинула, а он зажмурился, вытер слезы, и взял мою руку.

— Он погиб как герой. Он спас целый мир, ценой своей жизни. Он герой… — прошептала я, а он приподнял меня за подбородок и ухмыльнулся сквозь слезы.

— Скажи мне, ты любила его?

— Я была готова пожертвовать всеми вами, взамен на его жизнь, как думаете?

— Спасибо, что была с ним… — Константин поднялся на ноги и подал мне руку.

Помотав головой, я посмотрела на Громова старшего и выдавила улыбку.

— Он любил вас, любил искренне, просто не умел показать этого.

— Я знаю… — прошептал он, развернулся и медленно направился к машине, оставив меня наедине с убийственными мыслями.

Я услышала его голос. Такой родной, отцовский голос, что часто ругал меня, спускал мне с рук проделки и иногда хвалил. Николай Петрович бежал к могиле Александра Громова, а я лишь прошептала.