Жрица Смерти

– У неё татуировка в виде перевернутого треугольника.

– И что? У меня…

– Черепаха полинезийская, обозначает силу духа, спокойствие, мудрость, – перебила я начальника, замечая его взгляд, – татуировка может рассказать о человеке очень много. У нашей преступницы татуировка в виде перевернутого черного треугольника – такие треугольники делают лесбиянки, которые не бояться заявить о своей ориентации. Довольно смело, согласитесь? – Мужчина покачал головой, и немного выгнул спину.

– Неплохо, Маккаллоу, очень неплохо. Напишешь отчет и можешь быть свободной.

– Спасибо. – Я кивнула и отправилась в машину.

По дороге в отдел я размышляла о том, смогла ли бы я убить человека, спасая возлюбленного. Ведь это нечестно и неправильно. Ты убиваешь человека, спасая жизнь возлюбленного, но забираешь жизнь другого, обрекая себя на вечные муки. Ведь убить преступника – это одно, а убить хорошего человека – совсем другое. Долго думая, я всё-таки пришла к ответу и, конечно же, мне не нравился мой ответ, но я всегда была честной с собой. Я бы смогла убить человека, спасая возлюбленного. Я бы смогла убить человека, спасая Александра.

Написав отчет и отдав его капитану, я отправилась к выходу. Уже у двери, я увидела два новых сообщения.

*Бабуля*

Солнце, жду тебя в парке, около твоего дома!

*Алекс*

Я только освободился, Николай Петрович разрешил не являться на работу, всё равно работал бы два часа и домой. Поэтому, не хочешь прогуляться? Или, может, посидим у тебя или у меня? Мы можем погулять со Спайкам. Как тебе?

От: Кара

Кому: Бабуля

Хорошо, я скоро буду!

От: Кара

Кому: Алекс

Прости, сегодня договаривалась встретиться с бабушкой. И к тому же, завтра мы, так или иначе, встретимся…

*Алекс*

Ох, точно, ты же будешь выполнять мое желание, и мы отправимся на свидание

*Кара*

Называй это, как хочешь)

Сегодня, я решила послушать "Matt Maeson – «Grave Digger»

Я убрала телефон в карман куртки и отправилась по узкому тротуару к бабушке.

Становилось прохладно, ветер еле покачивал деревья, которые тихо поскрипывали. Листья мягко приземлялись на асфальт, иногда сталкиваясь друг с другом в воздухе. Автобусы подъезжали к остановкам, несколько желтых такси мчались к своим клиентам. Семьи с детьми, влюбленные парочки, просто друзья проходили мимо. Кто-то мило беседовал, держась за руки, кто-то отчитывал ребенка за то, что он капнул на куртку растаявшим мороженным, кто-то просто молчал, осматриваясь вокруг. Чьи-то глаза были полны разочарования, а чьи-то – умиротворения.

А мне, мне чего-то не хватало, чего-то волшебного, невероятного, без башенного – такого, чтобы сносило голову, чтобы перехватывало дух. Спустя некоторое время я поняла: необходимо выходить из зоны комфорта, хотя бы на немного… Зайдя в ларек с мороженым по пути к бабушке, я взяла два шоколадных рожка. Сняв наушники, я подбежала к бабушке со спины и крепко её обняла.

– О, Господи! – Испуганно запричитала бабушка.

– Прости, – я отдала ей одно мороженое и села рядом с ней на скамейку.

– Ну как ты, душа моя?

– Прекрасно!

Я врала, что-то мне не давало покоя, но я не могла понять, что именно. А вот бабушка видела меня насквозь.

– И что же тебя тревожит? – Она вскинула правую бровь и вопросительно посмотрела на меня.

– Я не знаю, честно. – Призналась я, прислонившись губами к мороженому.

– Тебе надо поговорить с Александром. И вообще, вы должны были поговорить очень давно, я уже должна нянчить ваших…

Я вскинула руку, пытаясь остановить её:

– Не произноси этого слова!

– Детей!

– Ба!

Бабушка громко засмеялась. Но через некоторое время она изменилась в лице. Я поняла, что разговор будет серьёзным.

– Кара, – начала бабушка, после минутного молчания, – я ведь говорила тебе о том, что ты невероятно похожа на свою маму? – Я смущенно кивнула, опуская глаза на свои ноги. – Твои родители были замечательными людьми, только вот ошибок много натворили…

– К чему ты ведешь, бабушка?

В горле появился неприятный ком. Такое бывает, когда пытаешься силой сдержать слезы. Я сжала одну руку в кулак, ногти больно вцепились в кожу, пытаясь таким образом остановить боль, душевную боль.

– Просто знай, что… – она запнулась, глядя мне в глаза, я немного напряглась, приподнимая бровь и ожидая продолжения, – что должна простить их. В любом случае, они любили тебя…

Бабушка мимолетно схватилась за грудь и ахнула.

– Бабушка!

Я выбросила в урну мороженое и села возле бабушки на корточки.

– Ты пьешь какие-нибудь таблетки? – голос срывался и становился низким. Я понимала, что паника вырывается и полностью овладевает мной. Глаза бабушки закатились, дыхание было громким и тяжелым, ей явно не хватало воздуха. Очевидно, это был какой-то приступ.

– Бабушка?!

Пыхтя и придерживая бабушку за спину, я достала телефон, чтобы вызвать скорую.

– Потерпи, пожалуйста.

Как назло, линия скорой была занята, никто не брал трубку.

– Да ты издеваешься? – Крикнула я в пустоту и набрала Алекса, он то точно прилетит за долю секунды.

– Всё-таки согласишься со мной на прогулку? – Весело проговорил парень, скорее всего он улыбался.