Жрица Великих Ветров

Однако все мысли о мести сдвигались на второй план перед информацией о покушении на первую императорскую семью. Лонгуань предполагал, что неуклюжесть невесты и ворох побитой посуды были не простой случайностью. Тем не менее, он отмахнулся от этих мыслей, потому что его уже долгое время мучает жгучая ревность. Как эта рабыня посмела танцевать перед другими мужчинами, даже если это и были сам император и его братья⁈ Только муж имел право любоваться изгибами хрупкого тела и ловить улыбку, играющую на ее прекрасных губах. Генерал качнул головой, понимая, что его опять уводит в другую сторону.

— Что удалось выяснить? — Третий принц, напоил невесту обезболивающим лекарством, присоединился к братьям, уже расположившимся за столом и попивавшим свежезаваренный чай, который не шел ни в какое сравнение с тем, что готовила чужестранка.

— Императорский лекарь определил, что в вине и нескольких блюдах присутствовал яд. Так что мы все обязаны сестре жизнью. — Будущий Советник слегка поморщился, вспоминая напиток, которым угощала его младшая. — Старшая дама получила все десять ударов. Хоть наказание проводил не сам Фанфёнг, но талантливые ученики у него тоже имеются. Ее отвели в темницу под усиленной охраной и к ней отправили лекаря. Допросить ее возможности не было, сам понимаешь. — Мужчина скосился в сторону ширмы, отделявшей личные покои принцессы от остального помещения.

— Тянуть время нельзя. — Лонгуань резко поднялся со стула. — Брат, пусть твоя Лю Е посидит с моей жено… женщиной. — Услышав оговорку бората, Гохуо ничего не сказал, скрыв улыбку за краем пиалы. — Ранзё, останься здесь, пока мы не вернемся, и проследи за охраной. — Шестой принц согласно кивнул.

Генерал открыл двери и шагнул в уже сгустившуюся на улице темноту, освещаемую лишь огнями фонарей. Одни гирляндами свисали с карнизов зданий, другие были расположены вдоль каменных дорожек, придавая окружающему миру некоторое волшебство, скрывающее во мраке реальную жизнь, предательство и смерть.

Тюрьма находилась на самом краю резиденции, чтобы не смущать правящую чету своими видом и шумом. Пользовались ею крайне редко, потому что основные расследования проводил столичный Департамент Надзора и Наказаний. Но сегодня темное здание освещалось фонарями, а у входа стояла стража.

Лонгуань с личной охраной, предъявив жетон, пошел в распахнутые перед ним слугами ворота. Внутри располагалось три здания. В первом находились кабинет следователя и архивы, во втором — казармы стражников, а в третьем непосредственно камеры и пыточная. Темницу окутывала тишина. Здесь не было слышно ни криков людей, подвергавшихся жестоким допросам, ни мольбы заключенных о пище и воде. Ничего. Лишь редкий перезвон кольчуг, когда караул менял положение тела, переступая с ноги на ногу.

Генерал приказал провести его к камере, где разместили единственную на этот момент заключенную. Земляной пол тюремного блока был присыпан соломой, легко впитывавшей кровь. Толстые деревянные бревна и такая же дверь с тяжелым замком на цепях отделяли отсеки заключенных от коридора. Внутри находился низкий лежак из грубо обтесанных досок, да ведро под справление нужды. Освещалось помещение только факелами, висящими на стенах в концах прохода, поэтому свет практически не добирался в камеру, создавая там гнетущею темноту. Узкое зарешеченное окно под самым потолком позволяло днем пробиваться скудным солнечным лучам, обозначая смену времени суток.

Лонгуань двигался по коридору вслед за стражем, который нес в руках факел, разгонявший ночную темноту. В полумраке мужчины заметили размытое светлое пятно, прижавшееся к деревянным столбам, отделявшим камеру от коридора темницы. Фигура не шевелилась. Приблизившись к преступнице, генерал увидел, что она мертва. Несчастная, оторвав от нижней юбки длинную полосу ткани, соорудила из нее жгут и, видимо, не сумев вынести позора, повесилась на балке.

Дракон, упустивший свою добычу, гневно взревел внутри Третьего принца. Мужчина приказал отвязать несчастную и позвать коронера, однако кое-что привлекло его внимание, и Лонгуань склонился над умершей. Стражник подсветил факелом, и генерал внимательно осмотрел красно-синие рубцы на шее женщины. Они были двойными. Это означало только одно: служанку сначала задушили, а уже потом подвесили к балке.

Но кто сумел пробраться незамеченным в хорошо охраняемое помещение? Быстро опросив охрану, принц выяснил, что за все время пребывания преступницы в казематах, она вела себя тихо, ни о чем не просила и не жаловалась. Часа два назад приходил евнух, ставший единственным посетителем женщины. Он принес корзину с едой и пробыл внутри тюрьмы не более десяти минут. Ни шума, ни криков о помощи никто из охраны не слышал. И, так как арестованную покормили, стражи к ней больше не наведывались, выполняя лишь приказ об охране.