Жрон (СИ)

— От чемпиона слышу, — огрызнулся тот в ответ, поправляя окуляры.

— Один—один, — я рассмеялся. — Что, тоже решил здоровый образ жизни вести?

— Грюм посоветовал, сказал тебя держаться, — не стал скрывать Гарри. — И на его тренировки вместе с тобой сказал приходить.

— У-у, — только и смог на это ответить я. — Соболезную.

— Что, всё так плохо? — Поттер заинтересованно смотрел на меня.

— Хуже чем ты думаешь, — я снисходительно посмотрел на будущую жертву сверхпрогрессивной системы обучения Грюма. — Он вообще отмороженный, прошлый раз, когда я к нему пришёл, он в кабинете взорвал что-то, я уж думал всё, конец пришёл Рону Уизли, так хренакнуло.

— Жесть, — Поттер почесал затылок. — А отказаться никак?

— Мне — нет, а тебе не советую, — покачав головой, ответил я. — Если хочешь выжить на турнире. При всех своих недостатках, о выживании Грюм знает, как никто.

— Это, да, — согласился со мной гриффиндорец.

— Ладно, что стоять — побежали, — подавая пример, я снова перешёл на бег, и Гарри, шумно дыша, пристроился сбоку.

Можно, наверное, было ставить себе большой и жирный плюсик, я почти официально становился полноправным участником золотого трио. Как четвёртый его член, или вместо Невилла, это уже было не важно. Но почему-то это не приносило мне чувства облегчения. Я всё меньше воспринимал эту реальность как сказку для детей младшего школьного возраста. Я начинал тут действительно жить.

Глава 19

После обеда шло сдвоенное зельеварение. И всё бы ничего, я скромно притулившись сидел возле насупленной и молчаливой Гермионы, стараясь не отсвечивать, а Снейп, кося попеременно то на меня, то на Гарри мрачным взглядом, зачитывал задание на этот урок, как раздался неожиданный стук в дверь, и просунулась вихрастая голова младшекурсника с Гриффиндора, мне доселе неизвестного. Застыли все. Казалось, в такой тишине можно будет расслышать и жужжание мух, если бы они тут летали. И было от чего.

Событие, прямо скажем, случилось неординарное, ибо смельчаков заглянуть в логово «Ужаса подземелий» во время урока общественность ещё не знала.

Декан Слизерина, казалось, и сам пребывал в шоке от такой наглости, целых пятнадцать секунд (я специально считал) не зная как отреагировать. Наконец, отмерев, Снейп рявкнул что-то среднее между: «Кто посмел?!» и «Чего надо?!»

А младшекурсник, заплетающимся от страха языком, пропищал, стремительно белея под яростным взглядом зельевара: 

— Там… Поттера и Уизли просят наверх.

— У меня урок! — от грозного рыка на нашем с Герми столе даже звякнули склянки, а паренёк побледнел ещё больше, хотя, казалось, куда ещё-то.

— Сэр, Дамблдор, сэр. Для фотографирования чемпионов.

У Снейпа в глазах, вперившихся в мою многострадальную тушку, читалось желание прибить нас обоих с МКВ* на пару (*мальчик-который-выжил). Но, сдержавшись, он прошипел: — Поттер, Уизли, вон из класса, эту тему сдадите мне отдельно, после уроков. Живо, не мешайте остальным.

— Пошли, — схватив замешкавшегося Поттера, запихивающего учебники в сумку, я выскочил в коридор под грохот захлопнувшейся сразу за нами двери, и перевёл дух. Поправив мантию, посмотрел сначала на Гарри, потом на невезучего посыльного.

— Рисковый ты парень. Помнишь, что в старину с гонцами принёсшими плохую весть делали?

Тот посмотрел с опаской на запертую дверь класса, в которой явственно щёлкнул запираемый замок. Сказал неуверенно: 

— Так я же, вроде, ничего такого и не сказал плохого.

— А для Снейпа хороших вестей не бывает, — я с интересом смотрел на понимающего всю глубину своей ошибки младшекурсника. Сделав скорбное лицо, добавил:

— Ты это, скажи хоть, как зовут тебя, потом чиркану родителям, про сыночка.

— Макс Маркони, — на автомате выдавил он, но тут меня одёрнул Поттер:

— Рон, хватит парня запугивать. Не съест его Снейп, снимет баллов до пятидесяти в сумме и успокоится.

Макс, после этих слов, только явственно сглотнул.

— Думается мне, ты его не успокоил, — со смехом прокоментировал я. — Ладно, а то там нас ждут, пошли уже к директору.

Закинув сумки за плечо, два чемпиона, мы вразвалочку направились фотографироваться, оставляя Маркони одного, мучительно и совершенно бессмысленно искать выход из положения, безвыходного по природе своей.

У директора было представительное общество в лице Крауча, Людо Бэгмена, фотографа с огромным допотопным фотоаппаратом, и, о бессмертный Мерлин, звезды скандального репортажа, отъявленной акулы пера Риты Скитер собственной персоной. Народ разбился на кучки по интересам и не обращал на нас ровно никакого внимания.

Фотограф вовсю крутился вокруг шармбатонской чемпионки, выбирая ракурсы посмачней. Что, впрочем, Делакур даже нравилось, она то прижимала подбородок к плечу, смотря искоса и томно, то, развернувшись на каблуках и обхватив себя за плечи, бросала назад, на объектив, долгий взгляд, надув коралловые губки. То прогибалась вперёд, выставляя и оголяя ножку в чулке.

Я тряхнул головой, буркнул: