Жук. Таинственная история

Мучитель Пола Лессинхэма больше не докучал ему, да и видения перестали его преследовать. Тем не менее он до сих пор продолжает питать огромное отвращение к жукам, такое, что вообще не говорит о них. Если вдруг речь заходит об этих насекомых, а немедленно сменить тему разговора не представляется возможным, он предпочитает просто встать и выйти из комнаты. Более того, они с женой целиком и полностью сходятся в этом отношении.

Вряд ли многим известно о подобной странности, но это так. У меня также есть основания предполагать, что иногда воспоминания о жутких кошмарах прошлого все же возвращаются к нему, принося почти физические страдания, и он молит Господа о том, чтобы тот ужас остался далеко позади и никогда не повторился.

Прежде чем завершить рассказ, надо упомянуть еще кое о чем. История держалась в секрете, но я могу поручиться, что в ней нет ни слова лжи.

Однажды ночью, во время недавнего наступления в Донголе[38], отряд туземных экспедиционных войск, разбивший лагерь в глубине пустыни, был поднят на ноги звуком громкого взрыва. На следующее утро, в нескольких милях от лагеря, они обнаружили огромную дыру в земле – такую, будто на этом месте велись обширные взрывные работы. В самом провале и вокруг него нашли фрагменты тел, и надежные свидетели утверждают, что это были останки не женщин и не мужчин, а неких существ огромного размера. Я предпочитаю думать, раз место происшествия не осматривалось учеными, что свидетели, люди честные, но невежественные, ошиблись.

Можно с уверенностью утверждать лишь одно. Многочисленные каменные и металлические обломки, найденные на месте, позволяют предположить, что взрыв разрушил какое-то необычное подземное сооружение. Особенно любопытны куски литого металла, по-видимому, некогда являвшиеся частями гигантской бронзовой статуи. Вокруг также подобрали больше дюжины бронзовых фигурок священного скарабея.

Я не стал бы с полной убежденностью доказывать, что адское логовище из рассказа Пола Лессинхэма в ту ночь наконец прекратило свое существование и что эти разбросанные тут и там по голой пустыне обломки и тела являлись свидетельством его окончательной гибели. Но складывая разрозненные элементы в единую картину, нельзя не заметить, что факты указывают на это, – и как же хочется верить в подобный исход.

Между прочим, Сидней Атертон женился на мисс Доре Грейлинг. Ее состояние сделало его одним из богатейших людей в Англии. Дора, как говорится, души не чает в своем муже, и я готов подтвердить, что со временем чувство стало взаимным. Эта любовь является ярчайшим опровержением расхожего убеждения, что каждый брак обязательно постигает бесславный конец. Сидней по-прежнему занимается изобретательством. У всех на языке его последние открытия в области воздухоплавания, немало приблизившие практическое использование летательных аппаратов.

Шафером на свадьбе Атертона был Перси Вудвилль, теперь уже граф Барнский. Через полгода он женился на одной из подружек невесты с той свадьбы.

До сих пор точно неизвестно, почему погиб Роберт Холт. Судебная экспертиза ограничилась следующим заключением: «Умер от истощения». Его похоронили на кладбище Кенсал-Грин под красивым могильным камнем, стоимость которого, зазвени она монетой в его карманах, вероятно, продлила бы его жизнь.

Стоит упомянуть, что сведения, положенные в основу «Удивительного рассказа Роберта Холта», почерпнуты из того, что от него услышали Атертон и мисс Линдон, как она была известна в те дни, когда он, грязный и больной страдалец, лежал в доме ее отца.

Рассказ мисс Линдон, открывающий некоторые тайны, собственноручно записан ею самой. После того, как к ней вернулось физическое, но не психическое благополучие, она по-прежнему продолжала витать между тьмой и светом, и ее единственной отдушиной стал дневник. Хотя она никогда не говорила о том, что пишет, темой, как выяснилось, служило одно и то же. Она доверила перу и бумаге то, что у нее не получалось произнести вслух. Она рассказывала, пересказывала и повторяла вновь историю своей любви и страданий; все это вошло в нашу книгу. Ее повесть неизменно начиналась и заканчивалась одинаково. Все эти записи были уничтожены, кроме одной-единственной. Именно она представлена здесь читателю.

Я не думаю, что повествование о тайне Жука следует завершать определенным заключением. Мы с Атертоном неоднократно обсуждали произошедшее, но так и не пришли к единому мнению. Сам же я лишний раз убедился на опыте, что многое на свете даже не снилось нашим мудрецам. Я готов поверить в то, что так называемый Жук, которого видели многие, но не видел я, был – или есть, ведь подтверждений его полного уничтожения так и не нашли, – существом, порожденным не Богом и не человеком.