Жуков. Маршал на белом коне

Жуков: Основная ваша задача — как можно быстрее разыскать части и вывести их за реку Березину. За это дело возьмитесь лично и отберите для этой цели способных командиров. Ставка Главного Командования от вас требует в кратчайший срок собрать все войска фронта и привести их в надлежащее состояние. Нельзя ни в коем случае допустить прорыва частей противника в район Бобруйска и в район Борисова. Вы должны во что бы то ни стало не допустить срыва окончания сосредоточения армий в районе Орша — Могилёв— Жлобин — Рогачёв. Для руководства боями и для того, чтобы вы знали, что происходит под Бобруйском, вышлите группу командиров с радиостанцией под руководством вашего заместителя. Немедленно эвакуируйте склады, чтобы всё это не попало в руки противника. Как только обстановка прояснится, сразу же обо всём доложите.

Павлов: Для удержания Бобруйска и Борисова бросим все части, даже школу».

Странное впечатление производит этот разговор. Жуков пытается узнать у командующего Западным фронтом, в каком состоянии его войска. Тот отвечает неконкретно либо конкретно, но говорит не о столь существенном. О танковой колонне, которая прямиком шла к Бобруйску, он упомянул вскользь и почти пренебрежительно: проскочили, мол, 12 танков… При этом обещал драться за Бобруйск и послать туда едва ли не последний свой резерв. А между тем немцы были уже в Бобруйске. 3-я танковая дивизия генерала Моделя заняла город и захватила важнейшие бобруйские переправы через Березину ещё два дня назад, 28 июня. С этим немецким генералом Жукову ещё придётся столкнуться не раз — и подо Ржевом, и под Орлом, и на Украине, и в Польше, когда Модель, к тому времени генерал-полковник, а затем фельдмаршал, будет командовать 9-й армией, а потом группой армий «Северная Украина» и «Центр».

С занятием Бобруйска рухнуло всё оперативное построение наших войск на возможный отвод частей на тыловой рубеж и эвакуацию складов и тяжёлого вооружения. Генерал Модель овладел крупнейшим железнодорожным узлом, где сходились также шоссейные дороги. Таким образом, у противника появилась возможность беспрепятственно наступать, ломая уже не боевые порядки, а тылы южного фланга Западного фронта. 24-й моторизованный корпус 2-й танковой группы Гудериана, авангардом которого была дивизия Моделя, мгновенно воспользовался ситуацией, и через четверо суток немецкие танки и мотоциклисты были уже на Днепре и с ходу попытались захватить плацдармы на восточном берегу. Но были отбиты решительными действиями 63-го стрелкового корпуса под командованием комкора Петровского[99].

Тридцатого июня Сталин, по всей вероятности, ещё не окончательно погасив в себе ярость и уже приняв для себя решение по поводу судьбы командования Западного фронта, позвонил Жукову и приказал вызвать генерала Павлова.

Можно себе представить, что происходило в душе нашего героя, когда он связался со штабом Западного фронта и приказал генералу Павлову срочно прибыть в Москву.

Жуков был неглупым человеком и тайны кремлёвского дворца постепенно постигал, хотя, надо признать, всегда старался держаться от них в стороне. Раньше обречённых вытаскивал своим звонком из военных округов в столицу нарком Ворошилов. Так было с командующими округами Якиром, Уборевичем, Великановым, Ефремовым. Последнему, к счастью, ареста, пыток и расстрела удалось избежать.

К слову, в архивах ФСБ выявлено около трёхсот санкций наркома Ворошилова на арест военачальников высшего командного состава. При этом Ворошилов не только давал санкции на расстрел, но и активно сотрудничал с оперативными работниками соседнего наркомата, помогая им арестовывать командиров. Их брали прямо на вокзале по прибытии. Сажали в машину и везли во внутреннюю тюрьму НКВД. Либо в поезде снимали с какой-нибудь промежуточной станции недалеко от Москвы.

И вот «работу» Ворошилова должен был сделать он, Жуков.

В своих мемуарах маршал о приезде Павлова написал очень коротко, но с явным сочувствием к обречённому: «На следующий день генерал Д. Г. Павлов прибыл. Я его едва узнал, так изменился он за восемь дней войны. В тот же день он был отстранён от командования фронтом и вскоре предан суду. Вместе с ним по предложению Военного совета Западного фронта судили начштаба генерала Климовских, начальника войск связи генерала Григорьева, начальника артиллерии генерала Клич и других генералов штаба армии».

В те дни членом Военного совета Западного фронта был Мехлис, он и писал предсмертные «реляции» на генералов штаба Западного фронта.

Шестого июля Мехлис, оперативно «во всём разобравшись», телеграфировал в Москву: «Москва, Кремль, Сталину. Военный совет установил преступную деятельность ряда должностных лиц, в результате чего Западный фронт потерпел тяжёлое поражение. Военный совет решил:

1) Арестовать бывшего начальника штаба фронта Климовских, бывшего заместителя командующего ВВС фронта Таюрского и начальника артиллерии Клич.

2) Предать суду военного трибунала командующего 4-й армией Коробкова, командира 9-й авиадивизии Черных, командира 42-й сд Лазаренко, командира танкового корпуса Оборина.