Наиболее вероятный срок наступления — середина апреля или начало мая».
На Западном фронте продолжались активные действия, однако ничего существенного армии добиться не смогли. Лишь в начале марта 49-я выбила противника из Юхнова. Но юхновская группировка отошла западнее, за реки Рессу и Угру, и закрепилась там. В полосе 50-й армии противник осёдлывал Варшавское шоссе. При этом занял ряд артиллерийских высот в районе Зайцевой Горы и держал под своим контролем обширный район вокруг.
Жуков приказал генералу Болдину взять эти высоты — «внезапным ударом прорвать оборону противника на фронте Фомино 1-е, Каменка, овладеть Варшавским шоссе на участке Фомино 2-е, Кузёмки и, прочно обеспечивая фланги ударной группы, не позднее 27.3 ударом через Милятино соединиться с группой Белова, нанести главными силами удар в северо-восточном направлении вдоль Варшавского шоссе в тыл юхновской группировки противника[139]. После её разгрома иметь в виду развивать стремительное наступление на фронт Дорогобуж, Ельня. Наступление армии с 24.3 будет поддержано ударной авиагруппой № 4. Для развития операции армия по ходу действий будет усилена четырьмя-пятью стрелковыми дивизиями и двумя танкбригадами из резерва Ставки».
Наступление провалилось.
Из переговоров Жукова и Болдина по прямому проводу 15 апреля 1942 года, когда судьба генерала Ефремова и его группировки была ещё неясна, а ударная группировка 50-й армии, взяв ключевую высоту, снова уступила её:
«Жуков: Сколько противника наступало на высоту 269,8 и сколько обороняло её? Где были ваши танки в это время, что делали артиллерия и миномёты?
Болдин: На высоте 269,8 вёл бой полк 298-й стрелковой дивизии. Противник, по докладу товарища Захарова[140], из Фомино 2-е на высоту 269,8 наступал силой до двух батальонов пехоты и семи-восьми танков. Наши танки в это время находились на северной окраине Фомино 1-е. Наши артиллерия и миномёты вели огонь мало, ввиду ограниченного количества боеприпасов.
Жуков: Где же были 298-я и 290-я стрелковые дивизии, когда ваш полк сталкивали с высоты, или так же, как и танковая бригада, стояли, поджавши руки, и безучастно наблюдали? Непонятная тактика и больше чем странная. Отвечайте.
Болдин: 290-я стрелковая дивизия в это время вела бой в лесу юго-западнее отметки 223,3; 298-я стрелковая дивизия — один полк вёл бой на юго-востоке высоты 269,8, и второй полк вёл бой в районе отметки 223,3, то есть на юго-западных скатах высоты 269,8, и третий полк выдвигался во втором эшелоне в направлении высоты 269,8. По докладу командира 298-й стрелковой дивизии, полк, который занимал эту высоту, решением командира полка под сильным воздействием артиллерийско-миномётного огня был отведён на юго-западные скаты высоты 269,8.
Жуков: А вы? Вы где были?
Болдин: Я потребовал, когда узнал об этом, от командира дивизии и от товарища Захарова решительными действиями 198-й и 146-й стрелковых дивизий, 108-й и 11-й танковых бригад восстановить положение и продолжать выполнять задачу.
Жуков: Почему же у вас безнаказанно творятся такие преступления, и вы не привлекаете виновных к ответственности?
Болдин: Я приказал виновника оставления высоты 269,8 расстрелять.
Жуков: Когда приказали?
Болдин: Приказал тогда, когда мне стало известно о том факте. Приказ отдал товарищу Захарову.
Жуков: Пусть Захаров донесёт исполнение лично мне. А вас я лично очень внимательно инструктировал о тактике действий, о руководстве частями, о требовательности и быстроте расправы с паникёрами и не выполняющими боевых приказов. Видимо, не всё вами понято, так как я не вижу точного выполнения, в частности: из пятнадцати соединений, которые вы имеете, у вас на сегодняшний день и вчерашний день активно дрались только три дивизии, а десять действовали пассивно, оборонялись. Из тринадцати стрелковых дерутся только пять, остальные стоят на месте. Танковые бригады сегодня бездействовали. Что же это за тактика, не понимаю.