Жуков. Маршал на белом коне

«…здесь завязалось ожесточённейшее сражение, такое, какого мы не видели со времени Курской дуги».

В начале 1944 года была проведена весьма удачная Корсунь-Шевченковская операция. Она принесла славу Коневу. Было захвачено 18 тысяч пленных, 41 самолёт, 167 танков и штурмовых орудий, 618 полевых орудий, 267 миномётов, 789 пулемётов, десять тысяч автомашин, семь паровозов, 415 вагонов и цистерн, 127 тягачей и другие трофеи. Во время попытки прорыва был убит командующий корсунь-шевченковской группировкой генерал Штеммерман. Над немецкой армией снова нависла зловещая тень Сталинграда. Разгромом крупнейшей корсунь-шевченковской группировки наши войска открывали для себя Заднепровье.

Успех 2-го Украинского фронта был сокрушительным. Сразу же вышел указ о присвоении Коневу звания «Маршал Советского Союза».

Звание Коневу присвоили, а маршальские погоны — работа штучная, и выполняли её золотошвейки в Москве, по индивидуальному заказу. Так что погон для нового маршала не оказалось. А у Жукова была запасная пара. И он её привёз в подарок Коневу. Вручил и поздравил от имени Ставки Верховного главнокомандования.

Правда, говорят, что это всего лишь легенда. Но Конев вспоминал, что Жуков к нему в те дни действительно приезжал. «Мы встретились с ним на командном пункте 27-й армии в Джурженцах», — писал впоследствии в «Записках командующего фронтом» маршал Конев.

Действиями командования 1-го Украинского фронта и представителя Ставки, в период проведения Корсунь-Шевченковской операции находившегося при штабе фронта, Верховный остался недоволен. Он винил Ватутина и Жукова в том, что по их допущению часть немецкой группировки всё же смогла вырваться из окружения.

Именно поэтому в указ о награждении генералов и офицеров по итогам проведённой операции ни один, ни другой не попали.

В 1946 году, когда арестовали главкома ВВС Главного маршала авиации Новикова, в протоколах допросов среди прочего появилось вот какое признание: «После окончания Корсунь-Шевченковской операции командующий… 2-м Украинским фронтом Конев получил звание маршала. Этим решением правительства Жуков был очень недоволен и в беседе со мной говорил, что эта операция была разработана лично им — Жуковым, а награды и звания за неё даются другим людям… Жуков высказывал мне обиды, что он, являясь представителем Ставки, провёл большинство операций, а награды и похвалы получают командующие фронтами».

К теме послевоенных арестов людей из окружения маршала мы ещё подойдём. Но здесь стоит заметить, что показания из Новикова выбивали резиновыми палками и другими изощрёнными методами.

В самый разгар подготовки Уманско-Ботошанской операции 2-го Украинского фронта во время одной из поездок был тяжело ранен Ватутин. Кортеж комфронта обстреляла боёвка[169] бандеровцев на дороге между населёнными пунктами Сиянцы и Милятын. Ватутин получил пулевое ранение в бедро со смещением кости. Вскоре в госпитале он скончался.

Первого марта Ставка назначила Жукова командующим войсками 1-го Украинского фронта. И он снова оказался в родной стихии.

Через три дня началась Проскурово-Черновицкая операция.

Из-за распутицы Жуков от штаба к штабу, от дивизии к дивизии обычно перебирался на танке.

Темпы наступления обоих фронтов оказались низкими. Но тем не менее Манштейн снова оказывался в сложнейшем положении. Чтобы не выпустить из рук важнейшую коммуникацию — железнодорожный перегон Львов — Одесса, Манштейн решил контратаковать. На рубеж Тернополь — Проскуров были спешно перегруппированы 14 дивизий, из них девять танковых. 7 марта 1944 года немцы контратаковали. Навстречу немецким танкам ринулись танковые и механизированные части наших армий, прикрывавших это направление. Маршал вспоминал, что в те дни «здесь завязалось ожесточённейшее сражение, такое, какого мы не видели со времени Курской дуги. Восемь суток враг пытался отбросить наши войска в исходное положение. Измотав и обескровив контрударные части противника, наши войска на участке главного удара, усиленные резервами фронта, в том числе 1-й танковой армией, 21 марта, сломив сопротивление врага, начали быстро продвигаться на юг. Особенно стремительно шли соединения 1-й танковой армии генерала М. Е. Катукова. Одновременно успешно продвигались и остальные армии фронта, наступавшие с востока, северо-востока и севера. 1-я танковая армия, сбивая части противника, 24 марта захватила город Чертков, а 8-й гвардейский корпус армии под командованием генерала И. Ф. Дрёмова утром того же дня вышел к Днестру. В район Залещиков и к Днестру подошли 1-я гвардейская танковая бригада полковника В. М. Горелова и 20-я мотострелковая бригада полковника А. X. Бабаджаняна. К Днестру же вышли части 11-го гвардейского танкового корпуса генерала A. Л. Гетмана».