Жуков. Маршал на белом коне

…Вчера, 18.10, закончил последний экзамен, всего держал по семи предметам. Результат следующий: 1-е место по общей тактике „отлично“, 2-е по тактике конницы „хорошо“, по политграмоте „удовлетворительно“, по стрелковому „отлично“, по езде „хорошо“ Как видишь, Шурик, отметки приятные, и не каждый может это сделать, да и мне это легко не далось. С 6.10 по 18-е, т. е. 12 дней, работал по 18 и по 20 часов, имея определённую цель. Правда, на состоянии отозвалось, начались головные боли, ввалились глаза. Но теперь до 1 ноября буду отдыхать и слегка работать. Сегодня, например, был в городе (с экскурсией). Осмотрел дворец, где жили Александр III и Мария Ф. Во дворце всё сохранилось как было, роскошь, которую пришлось осмотреть, описать очень трудно. Кроме того, был в Зимнем дворце, где жил Николай II с семейством. Зимний дворец ещё более шикарен и по объёму, и по вкусу. Город очень красив, особенно Невский проспект, но обезображен наводнением, так как все мостовые ещё ремонтируются, и говорят, что к 15 ноября город приведут в нормальный вид…

Кружковая работа, Шурик, у нас уже началась. Езда с 22.10 по 2 часа в день, а остальные занятия начнутся с 1.11. Пока до свидания, милый мой Шурик, целую тебя, твой Жорж».

Ленинградское письмо жене содержит любопытный штрих. Сообщая «милому Шурёнку» о своих успехах, Жуков как о наивысшем достижении пишет о том, что он первый в группе по общей тактике. Ему не столько важна оценка — «отлично», сколько первенство среди товарищей. Природная, родовая, пилихинская черта — быть первым среди равных. Эта неутолимая жажда первенства и приведёт нашего героя в Берлин — командующим войсками 1-го Белорусского фронта, Маршалом Победы.

Вначале — в 1928 году — родила Александра Диевна Зуйкова. Девочку назвали Эрой. Потом — в 1929 году — родила Мария Николаевна Волохова. И тоже девочку. Её назвали Маргаритой.

Но оставим на некоторое время женщин Жукова и вернёмся к его службе.

После Николая Каширина 7-й кавдивизией командовал Гая Гай[25]. Дивизия участвовала в больших окружных манёврах, в ходе которых 39-му Бузулукскому кавполку отводилась особая роль. Наблюдатели, в том числе и командующий Западным фронтом Михаил Тухачевский, были поражены быстрым и решительным манёвром одного из кавалерийских полков во встречном бою. Полк значительно опередил своего условного противника в развёртывании и фланговым ударом «разгромил его наголову».

Тухачевский поинтересовался у командира дивизии, кто командует полком. Ему назвали имя Жукова. Такого комполка он не знал. Но действия его отметил, похвалил за быстроту и решительность, за высокую выучку красноармейцев, которая чувствовалась в каждом движении атакующих эскадронов.

В июле 1924 года комдив Гай направил талантливого молодого командира на учёбу в Ленинград. Жукову была выдана следующая аттестация: «Хороший строевик и администратор, любящий и знающий кавалерийское дело. Умело и быстро ориентируется в окружающей обстановке. Дисциплинирован и в высшей степени требователен по службе. За короткое время его командования полком сумел поднять боеспособность и хозяйство полка на должную высоту. В боевой жизни мною не испытан. Занимаемой должности соответствует.

Командир 2-й бригады 7-й Самарской дивизии В. Селицкий».

Командир и военком 7-й кавалерийской дивизии Гай написал резолюцию: «С аттестацией командира бригады вполне согласен. Тов. Жуков теоретически и тактически подготовлен хорошо. За короткий срок поставил полк на должную высоту. Хороший спортсмен-наездник. Должности вполне соответствует».

В город революции Жуков приехал впервые. Здесь его многое поразило. О некоторых своих впечатлениях он рассказывал в письмах Александре Диевне.

Высшая кавалерийская школа[26] размещалась в корпусах бывшей Высшей кавалерийской школы старой армии. Прекрасная учебная база, налаженный быт, методические кабинеты, манеж для выездки.

Жадный до всего нового, что способствовало совершенствованию его военных знаний и продвижению карьеры, Жуков сразу же с головой погрузился в учёбу.

Начальником курсов в то время был легендарный Примаков[27]. Вскоре его сменил «военспец» Баторский[28], который реорганизовал курсы, наполнил учебный процесс высокой военной культурой. По его распоряжению была образована особая группа, в которую вошли 25 командиров полков.

Бывший курсант, а впоследствии выдающийся полководец Иван Христофорович Баграмян те ленинградские дни вспоминал почти с восторгом: «Мы были молоды и, вполне естественно, кроме учёбы, нам хотелось иногда и развлечься, и погулять, что мы и делали: уходили в город, иногда ужинали в ресторане, иногда ходили в театры. Жуков редко принимал участие в наших походах, он сидел над книгами, исследовал операции Первой мировой войны и других войн…».

Другой однокурсник, Константин Константинович Рокоссовский вспоминал такую картину: «Жуков, как никто, отдавался изучению военной науки. Заглянем в его комнату — всё ползает по карте, разложенной на полу. Уже тогда дело, долг для него были превыше всего».