Жуков. Мастер побед или кровавый палач?

Этот красноречивый документ, безусловно подтверждающий постоянную слежку органов за отставным министром обороны, стал основой для более важного документа – Рабочей протокольной записи заседания Президиума ЦК КПСС, состоявшегося 7 июня 1963 года, через десять дней после получения записки из КГБ. На заседании, во время которого была прочитана записка, присутствовали Хрущев, Брежнев, Косыгин, Суслов, Устинов и было принято решение: «Вызвать в ЦК Жукова Г. К. т. Брежневу, Швернику, Сердюку и предупредить: если не поймет, тогда исключить из партии и арестовать».

Почему Хрущев был готов дать команду арестовать маршала Жукова? В 1963 году пенсионер Жуков не имел никакой власти в Министерстве обороны. Но мог рассказать о Великой Отечественной войне, точнее – о тех проваленных при участии Хрущева операциях, в том числе о произошедшем в мае 1942 года под Харьковом разгроме Красной армии. До наших дней дошла шифротелеграмма Верховного Главнокомандующего Военному совету Юго-Западного фронта, приводимая, в частности, Д. Волкогоновым в книге «Триумф и трагедии. Политический портрет И. В. Сталина»: «В течение каких-либо трех недель Юго-Западный фронт, благодаря своему легкомыслию, не только проиграл наполовину выигранную Харьковскую операцию, но успел еще отдать противнику 18–20 дивизий. Это катастрофа, которая по своим пагубным результатам равносильна катастрофе с Ранненкампфом и Самсоновым в Восточной Пруссии. Речь идет также об ошибках всех членов Военного совета, и прежде всего тов. Тимошенко и тов. Хрущева. Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе – с потерей 18–20 дивизий, которую пережил фронт и продолжает еще переживать, то я боюсь, что с Вами поступили бы очень круто». Для имиджа Н. С. Хрущева «всплывание» подобных фактов, которые знал и мог озвучить в разговорах Жуков, было нежелательно. Даже в виде слухов. Тем более что это могло попасть и в западные источники, посвященные Второй мировой войне.

«Брежнев от имени Хрущева требовал от отца вести себя, по его же собственному выражению, “тише воды, ниже травы”, – вспоминала младшая дочь маршала.

Но при всем этом народная слава Жукова не угасала. «Особым событием в годы опалы отца можно считать празднование в мае 1965 года двадцатилетия Победы в Великой Отечественной войне, – вспоминала Мария Георгиевна. – Его тогда впервые после долгой изоляции пригласили в Кремль. Помню, как рад был отец! В домашнем архиве сохранился номер журнала «Пари Матч», в котором была опубликована большая цветная фотография его с мамой, приехавших в Кремль. В журнале была также и небольшая заметка о том, что москвичи кричали: «Слава Жукову!», когда Брежнев упомянул его имя в своем докладе. Мама рассказывала, какими бурными и продолжительными были аплодисменты огромного зала и как неловко чувствовали себя Брежнев и Суслов. Люди, аплодирующие отцу, как бы перечеркивали все решения октябрьского пленума ЦК КПСС 1957 года, все те гонения и унижения, которые он пережил. Но эта овация означала и новые неприятности».

Мемуары: возвращение из небытия

Жуков упорно работал над книгой своих воспоминаний. Постоянно посещал Центральный архив Министерства обороны, архив Генштаба. Печатал в различных периодических изданиях и сборниках свои отдельные статьи. Договор об издании мемуаров Жуков подписал с издательством Агентства печати «Новости» в августе 1965 года.

«Навстречу широким, твердым шагом идет Жуков, в простом домашнем костюме, голубовато-серой рубашке с открытым воротом, с короткими рукавами, в серых брюках, сильный, кряжистый, весь сбитый, выразительные крупные черты лица, взгляд острый, пронизывающий тебя насквозь, – и я чувствую, как у меня подкашиваются ноги», – так описывала свою первую встречу с маршалом редактор его воспоминаний А. Д. Миркина.

9 августа 1966 года в Главном политическом управлении Советской Армии и Военно-Морского Флота СССР (Главпур) была создана специальная комиссия, которая изучала рукопись будущей книги Г. К. Жукова. Текст был отправлен опальным маршалом в издательство в марте 1966 года. После этого начали с «самого верха» поступать замечания, причем только первый их список занимал пятьдесят страниц. Были в составе советского руководства и те, кто вообще был против публикации книги маршала – в том числе член Политбюро и главный идеолог М. А. Суслов. Для того чтобы в текст книги не закралась крамола и, кроме того, были включены «нужные вставки», и была создана эта комиссия. Во главе комиссии были заместитель начальника Главпура генерал Карашник, начальник Института военной истории генерал-лейтенант Жилин (позже рассказавший о деятельности этой комиссии писателю В. Карпову) и полковник, профессор Деборин, служивший преподавателем Военно-политической академии.