Жуков. Портрет на фоне эпохи

3 июля 1940 года в Кремле состоялось заседание политбюро, имевшее важные, хотя и не бросавшиеся в глаза последствия. Согласно рассказу сотрудника военной разведки Василия Новобранца[305], Берия и Сталин обсуждали с Тимошенко и с еще несколькими высокопоставленными военными секретный доклад о том, что расположение германских войск после победы над Францией говорит только о том, что они «размещены на отдых». После того как присутствующие обсудили данную информацию и пришли к выводу, что причин для беспокойства нет, слово взял генерал Иван Проскуров, начальник военной разведки. Он выразил свои сомнения в достоверности содержащихся в докладе сведений и высказал предположение, что это немецкая дезинформация, призванная прикрыть подготовку агрессии против СССР. На следующий день он был снят с должности и впал в немилость (28 октября 1941 года он будет расстрелян). (После смещения с поста начальника военной разведки летом 1940 г. Проскуров занимал командные должности в бомбардировочной авиации, командовал 7-й авиационной армией. Арестован он был только 27 июня 1941 г.  – Пер.) Какое же преступление совершил Проскуров? Всего-навсего усомнился в том, в чем были неколебимо уверены Сталин и Молотов, сохранявшие эту свою уверенность до самого германского нападения 22 июня и даже некоторое время после его начала: Гитлер не может вести войну на два фронта, ведь именно эта стратегическая ошибка привела Германию к поражению в 1918 году. Гитлер не может планировать нападение на СССР, который поставляет ему необходимое сырье, пока продолжает сопротивление Великобритания, поддерживаемая Соединенными Штатами. В этом заключается вся трагедия 22 июня 1941 года: Сталин действовал как человек рациональный, а Гитлер – нет. В разговоре с Владимиром Деканозовым, состоявшемся незадолго до конца войны, Сталин будто бы признал свою главную ошибку в отношениях с фюрером: «Я приписал ему мои собственные мысли. Это была самая большая ошибка»[306]. Жуков скажет Анфилову: «Сталин доверял только себе. Так что он сам себя дезинформировал»[307].

Если Гитлер, рассуждая рационально, не может хотеть напасть на СССР, значит, всякая информация, противоречащая этому положению, не может быть ничем иным, как ловушкой, дезинформацией и провокацией, вероятно британского происхождения. Нам неизвестно, на чем Проскуров основывал свое утверждение, поскольку в июле 1940 года Гитлер еще не принял решения напасть на Советский Союз, и на границе с СССР находилось совсем мало германских дивизий. Как бы то ни было, Проскурова на посту начальника военной разведки сменил Филипп Голиков, тот самый, который в 1937 году выдвигал обвинения против Жукова, когда того предполагалось назначить командиром 3-го кавалерийского корпуса. Голиков хорошо усвоил урок: шесть его предшественников на посту начальника военной разведки были арестованы и расстреляны – Ян Берзин, Семен Урицкий, Александр Никонов, Семен Гендин, Александр Орлов и вот теперь Проскуров. То есть единственным способом спасти свою жизнь было давать Сталину только ту информацию, которая подтверждала его убеждения. С этого момента желание выжить привело Голикова к тому, что он стал действовать почти как вражеский агент-дезинформатор, внедренный в окружение вождя.

31 июля 1940 года Гитлер сообщил главнокомандующему сухопутными силами (ОКХ) Браухичу и начальнику его штаба Гальдеру о своем решении провести весной 1941 года молниеносную кампанию против СССР. В тот же день на границу между оккупированной Германией Польшей и Советским Союзом тайно прибыли 10 немецких дивизий. К 20 сентября их там будет уже 30.

Отношения Москвы с Берлином обострились летом 1940 года в связи с ситуацией на Балканах. 30 августа Гитлер гарантировал новые границы Румынии, которые он сам же нарисовал (по результатам Венского компромисса), без консультаций с СССР. Через три недели Тимошенко и Мерецков представили Сталину и Политбюро новый план стратегического развертывания на западной границе. Прежний план Шапошникова, принятый в марте 1938 года и дополненный в июле 1939 года, не соответствовал новым реалиям[308]. В соответствии с этим планом, разработанным генерал-майором Василевским[309], занимавшим с апреля пост второго заместителя начальника Оперативного управления Генерального штаба, предполагалось, что в случае наступления противника части прикрытия сдержат его первый натиск на заранее подготовленных позициях, давая время основным силам подготовить мощное контрнаступление либо севернее Припятских болот (на Варшаву и Восточную Пруссию), либо в то место, где будут сосредоточены основные силы противника. Главной целью было как можно скорее перенести войну на вражескую территорию.