Жуков. Портрет на фоне эпохи

10. Установить, что командующие войсками военных округов несут ответственность за состояние воинской дисциплины среди военнослужащих всех частей и рабочих военно-строительных отрядов, расположенных на территории округа, вне зависимости от их подчиненности другим министерствам и ведомствам.

11. Запретить направление в строевые части и на корабли призывников, имевших судимость до призыва их на действительную военную службу…»[800]

Приказ № 0090 заслуживает того, чтобы задержаться и рассмотреть его внимательнее. Во-первых, Жуков нашел Советскую армию в жалком состоянии. Ее дисциплина и боевой дух были ужасающе низкими, и на сей раз нельзя было списать это на страх, вызванный сталинским террором. Уверения советологов того времени, изображавших Советскую армию как армию живых роботов, зомбированных идеологией, сейчас способны вызвать только улыбку. Анализ, проведенный Жуковым, одновременно категоричный, хитроумный и провокационный: виновны в этом хаосе подчиненные ГлавПУРу политические органы Вооруженных сил. С одной стороны, потому, что они подрывают авторитет офицеров, открыто критикуя их в присутствии рядовых; с другой – потому, что не выполняют свою роль по поддержанию морального духа военнослужащих, и поведение их представителей далеко от примерного. Жуков открыто указал пальцем на главное препятствие к созданию профессионального офицерского корпуса – присутствие на всех уровнях политических органов,  – а также на причину ужасающе низкой дисциплины и духа – часть полномочий командира отнята у него и передана политорганам. Таким образом, Советская армия страдала от тех же недугов, что и Красная армия. Жуков предложил не упразднить политические органы, а ограничить их роль вопросами идеологии; но невозможно с уверенностью сказать, каковы были его действительные мысли по этому важнейшему вопросу. Но приказ № 0090 навлек на него ненависть начальника ГлавПУРа Желтова, который станет орудием его падения, и недоверчивое отношение со стороны партийного аппарата, заподозрившего маршала в попытке разорвать связь армии с партией.

Деятельность Жукова не ограничивалась мерами, направленными на укрепление дисциплины, и попытками поставить на место ГлавПУР. Добиваясь скорее качества, чем количества (в приказе № 0090 говорится о необходимости улучшения подготовки старшин и сержантов, которая всегда была слабым местом русской и советской армии), он поддержал усилия Хрущева по сокращению численности Советской армии. На момент его вступления в должность министра обороны в ней насчитывалось 4 815 870 человек, а через два года осталось менее 3 миллионов. Он сократил срок воинской службы, варьировавшийся от трех до пяти лет, в зависимости от рода войск и должности. Он настаивал на том, чтобы данное сокращение сопровождалось инвестициями в новейшую технику. Наконец, в политическом плане он добился упразднения 10 мая 1956 года ни разу не собиравшегося Военного совета при Совете обороны. Это вызвало сильное недовольство его коллег-генералов: Жуков хочет один говорить от имени военных. Разумеется, Коневу и другим полководцам Великой Отечественной это не понравилось; точно так же, как они сочли чрезмерным наказанием отставку адмирала Кузнецова, поводом для которой стала гибель старого линкора «Новороссийск», подорвавшегося на рейде Севастополя на немецкой мине времен войны. Жуков не простил ему смерти 611 моряков. Свое отношение маршал выразил в свойственной ему манере: «Необходимо назначить людей более компетентных и более требовательных, лучше подготовленных». В отставку было уволено 22 % высшего командования военно-морского флота, много сотрудников политорганов. Были полностью пересмотрены системы комплектования, подготовки и безопасности. Как в 1941 году, «торнадо Жуков» был требователен и беспощаден к дилетантам и безответственным лицам. Однако отставка Кузнецова свидетельствует также о серьезных разногласиях Жукова и Хрущева с адмиралом, требовавшим больших капиталовложений в развитие ВМФ.

Боевое товарищество Жукова и Эйзенхауэра