Жуков. Рожденный побеждать

Войска 16-й армии наносили контрудар в тот момент, когда противник завершил подготовку к переходу в наступление. При этом он имел превосходство в личном составе и артиллерии в 2,4–3 раза, а в танках — в 10 раз. Кроме того, большая часть войск 16-й армии, переданная из фронтового резерва, была еще не обстреляна и не сколочена. В результате 58-я танковая дивизия потеряла 139 танков (70,2 % общего количества), а 17-я кавалерийская дивизия — 75 % личного состава, продвинувшись всего на 3–4 км. О том, как нещадно уничтожались 17 ноября в районе Мусино советские кавалеристы, свидетельствует запись в документах немецкой 4-й танковой группы:

«В 9.00 утренний туман рассеивается и, наконец, можно видеть вокруг холодный зимний ландшафт. Мы находимся на вершине холмистой гряды, несколько восточнее Мусино, у наблюдательного пункта одной батареи. В 3 километрах от нас начинается лес, исчезающий за горизонтом. Между нами и лесом простираются неширокие поля с небольшим кустарником. Сквозь тонкий снежный покров проглядывают борозды и жнивье. Солнце поднимается все выше. Один из наших полков имеет задачу наступать в северном направлении. Он занимает исходный рубеж в деревне за нами. 10.00 утра.

Внезапно в направлении намеченного наступления полка показывается 60–70 конных, которые после нескольких выстрелов нашей артиллерии скрываются в глубине леса. Но наше командование рассчитывает на наличие у противника кавалерии, поэтому появлению конных не придается особого значения… Неожиданно в 3000 метрах от нас на опушке леса появляются конные. Сначала их немного, потом 50, 100, 300, и, наконец, справа и слева из гущи леса на запад несутся все новые массы конницы. Нам все еще не верится, что противник намерен атаковать нас на этом широком поле, предназначенном, как кажется, только для парадов. Правда, при случае говорили об этой возможности, говорили также о небольших конных атаках в оборонительных боях под Смоленском, но атака силами более чем одного эскадрона против нашего совершенного оружия и на местности, над которой полностью господствуем мы, кажется безрассудным предприятием.

И тем не менее противник пускает в ход этот свой последний козырь. Появляющиеся в беспорядке из леса массы конницы незаметно и быстро принимают боевой порядок. Теперь это уже три шеренги, эшелонирующиеся друг за другом, которые скачут в южном направлении, удаляясь от леса.

Это непередаваемо прекрасное зрелище, когда в ясном солнечном зимнем ландшафте, седло к седлу, низко нагнувшись к шеям лошадей, с блестящими саблями наголо кавалерийский полк несется в атаку. Кажется, что вернулись времена монгольского нашествия, и неудержимый поток маленьких черных косматых лошадей с вросшими в них азиатами стремительно врывается в страны Запада…

Огонь наших артиллеристов образует сплошную стену. Лошадиные трупы взлетают на воздух. Невозможно разобрать, где люди, где кони. Эскадрон потерял управление и цель своего наступления. То, что совсем недавно было картиной, напоминающей парад, теперь превратилось в беспомощную массу. Небольшие группы лошадей без седоков, все в пене, скачут в разные стороны. Вся масса эскадрона топчется бесцельно на месте. То вправо, то влево уносятся одичавшие в этом аду кони, давя все, что осталось живого на своем пути. Немногие еще усидевшие на конях кавалеристы тонут в этой сплошной массе, и наша артиллерия добивает последние остатки атаки.

И вот из леса несется в атаку второй конный полк. Невозможно представить себе, что после такой гибели всех эскадронов первого полка кошмарное представление повторится вновь. Направление атаки и расстояние теперь известны, и гибель второго полка происходит еще быстрее, чем первого. Только 30 кавалеристов во главе с офицером на прекрасном коне подскакивают почти к самой деревне, и здесь они гибнут в огне наших пулеметов.

Глубокая тишина воцаряется над полем боя. Все смотрят туда, где только что, как во сне, неслись многочисленные кони. Одна из первых больших конных атак Второй мировой войны произошла под Москвой. Надо надеяться, что она была первой и последней в этой войне, а может быть, и во всей военной истории. Но вот звучат резкие приказы. Полк переходит в наступление» ^{223}.

Как и следовало ожидать, неудачная попытка наступления Западного фронта не повлияла на планы противника. 13 ноября в Орше под руководством начальника Генерального штаба Сухопутных войск генерала Ф. Гальдера состоялось совещание, рассмотревшее обстановку, сложившуюся на советско-германском фронте, и планы предстоящих операций. Несмотря на то что некоторые генералы высказывали опасения по поводу происходившего на фронте, Гальдер считал необходимым выполнить директиву Гитлера: до наступления зимы расправиться с СССР.