Читаем Жуков. Рожденный побеждать полностью

3 апреля Сталин и Антонов подписали директиву № 11059 для 1-го Белорусского фронта, которая требовала „подготовить и провести наступательную операцию с целью овладеть столицей Германии городом Берлин и не позднее двенадцатого-пятнадцатого дня операции выйти на р. Эльба“{610}. Главный удар предписывалось нанести с плацдарма на р. Одер западнее Кюстрина силами четырех общевойсковых и двух танковых армий. На участок прорыва следовало привлечь 5–6 артиллерийских дивизий прорыва, создав плотность не менее 250 орудий от 76-мм и выше на 1 км участка прорыва. Для обеспечения главной группировки фронта приказывалось нанести с севера и с юга два вспомогательных удара силами двух армий каждый. Первый — из района северо-западнее Бервальде в общем направлении на Эберсвальде, Фербеллин; второй — с плацдармов на р. Одер севернее и южнее Франкфурта-на-Одере в общем направлении на Фюрстенвальде, Потсдам, Бранденбург, в обход Берлина с юга. В директиве указывалось, что танковые армии необходимо ввести в сражение на направлении главного удара после прорыва обороны для развития успеха в обход Берлина с севера и северо-востока, а армию второго эшелона использовать для развития успеха на главном направлении.

Командующему 1-м Украинским фронтом директивой Ставки № 11060 ставилась задача: „Подготовить и провести наступательную операцию с целью разгромить группировку противника в районе Котбус и южнее Берлина. Не позднее 10–12-го дня операции овладеть рубежом Беелитц, Виттенберг и далее по р. Эльба до Дрездена. В дальнейшем, после овладения Берлином, иметь в виду наступать на Лейпциг“. Главный удар фронт должен был нанести силами пяти общевойсковых армий и двух танковых армий из района Трибеля в общем направлении на Шпремберг, Бельциг. На участок прорыва необходимо было привлечь 6 артиллерийских дивизий прорыва, создав плотность не менее 250 орудий от 76-мм и выше на 1 км участка прорыва. Для обеспечения главной группировки фронта с юга силами 2-й Польской армии и частью сил 52-й армии следовало нанести вспомогательный удар из района Кольфурта в общем направлении Бауцен, Дрезден. Танковые армии, в том числе и 5-ю гвардейскую, а также общевойсковые армии второго эшелона предписывалось ввести в сражение после прорыва обороны противника для развития успеха на направлении главного удара. На левом крыле фронта перейти к жесткой обороне, обратив особое внимание на бреславльское направление. С 15 апреля устанавливалась следующая разграничительная линия с 1-м Белорусским фронтом: до Унруштадта прежняя и далее озеро Энсдорфер-Зее, Гросс-Гастрозе, Люббен (все пункты, кроме Люббена, для 1-го Белорусского фронта включительно){611}.

В то время, когда советские войска готовились к штурму Берлина, генерал Эйзенхауэр посетил штабы передовых американских армий. Командир дивизии, выходившей к Эльбе, браво доложил: „Мы идем вперед и войдем в Берлин. Ничто нас не остановит“. Эйзенхауэр не возражал: „Давай! Желаю всяческих успехов, и пусть никто не остановит тебя“. 12 апреля дивизия вышла к Эльбе, где была остановлена курсантами немецких военных училищ.

Питая в сердце надежду на заключение сепаратного мира с западными державами, Гитлер всячески подавлял пораженческие настроения в среде германского командования. Узнав, что в январе Гудериан высказал Риббентропу недвусмысленное сомнение в благополучном исходе войны, он жестко заявил: „Я самым категорическим образом запрещаю обобщения и выводы в отношении ситуации в целом. Это остается моей прерогативой. В будущем любой, кто скажет кому-нибудь еще, что война проиграна, будет считаться предателем, со всеми вытекающими последствиями для него и его семьи — невзирая на его ранг и положение{612}.

Теперь Гитлеру было нужно любой ценой остановить наступление Красной Армии. Все основные силы он бросил на оборону рубежей вдоль Одера и Нейсе, создав наиболее мощные и глубокие оборонительные эшелоны против войск 1-го Белорусского фронта. Напомним, что за одерско-нейсенским рубежом был заблаговременно оборудован Берлинский оборонительный район, включавший три кольцевых обвода вокруг столицы Германии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное