Жуковский

Открыть университет! По этому поводу у профессоров и студентов не было разногласий. Их желания совпадали, хотя цели, которые преследовала профессура, не имели ничего общего с тем, что задумали студенты. Четыре тысячи человек, собравшиеся на сходку 9 сентября, единодушно решили: «Открыть университет и, по возможности не препятствуя желающим заниматься, превратить его в революционную трибуну». Цель, которую ставили перед собой молодые революционеры, выглядела вполне определенно: добиваться свержения самодержавия и учреждения в России демократической республики.

«…резолюция эта, — писал Владимир Ильич Ленин, — по настоящему, языком свободных граждан, а не пресмыкающихся чиновников, клеймит Государственную думу, как наглую издевку над народом, призывает к борьбе за республику…»[17]

Революционное движение московского студенчества становилось весьма ощутимой силой. На университетских митингах выступали и рабочие московских предприятий. Об одном из таких митингов Жуковский услышал на профессорском совете. Ректор доложил профессорам, что за один вечер в здании университета перебывало от шести до десяти тысяч человек.

Пламя революции разгоралось все ярче. Желание бороться за счастье народа владело не только студентами, но и наиболее передовыми профессорами. Вряд ли кто-либо из членов профессорского совета, в том числе и Жуковский, мог предполагать, что вместе с ними заседает большевик. Не догадывался никто и о том, что совет своим решением содействует революционерам. Но тем не менее такой факт все же имел место. Павел Карлович Штернберг, талантливый астроном из бредихинского кружка, на защите диссертации которого в октябре 1903 года выступал оппонентом Жуковский, состоял членом РСДРП, а в Московской обсерватории, где проводил он свои научные изыскания, был тайный склад оружия боевых дружин.

И невдомек было ни Жуковскому, ни его многочисленным коллегам, что за предложением Павла Карловича о проведении измерений аномалии силы тяжести в Москве при помощи нивелир-теодолитов, внесенным на одном из заседаний профессорского совета в начале 1905 года, помимо научных целей, скрывалось и нечто другое.

Председательствовавший на этом заседании профессор Цераский немало смутился, услыхав предложение Штернберга:

— Удастся ли сейчас, когда в Москве так неспокойно, провести эту работу?

Сомнения совета рассеял жандармский ротмистр — «царево око» на его заседаниях. Ротмистру очень хотелось показать, что он не простой соглядатай:

— Генерал-губернатор поддержит русского ученого и поможет провести нужные измерения! — зычно произнес жандарм.

Выслушав это заявление, совет принял предложение Штернберга. На протяжении нескольких недель Павел Карлович вместе с группой студентов снимал план города, а заодно составлял подробнейший указатель проходных дворов, военных объектов, правительственных учреждений. Он не ленился выяснить толщину стен зданий юнкерских училищ, полицейских участков — бумага генерал-губернатора открывала перед ним любые двери. Так было выполнено задание Московского комитета РСДРП. В 1917 году ценнейшие материалы, добытые Штернбергом, пригодились участникам вооруженного восстания в Москве.

Жуковский на охоте.

Сергей Алексеевич Чаплыгин.

Но, разумеется, всего этого Николай Егорович не знал. Он мог лишь наблюдать за ходом событий, происходивших на его глазах. В лихо заломленных папахах по центру Москвы гарцевали казаки. Они не раз встречались Жуковскому на пути в университет и Техническое училище. Угрюмыми взглядами провожали охранителей порядка студенты. Нагайки не раз опускались на их спины. Окруженный казаками и городовыми, университет напоминал осажденную крепость.

С каждым днем обстановка накалялась. Стачка стала всеобщей: прекратили работу почта и телеграф, перестали выходить газеты и журналы. Поезда шли только в одном направлении: они везли из Маньчжурии демобилизованных солдат.

Всеобщая стачка открывала прямой путь к восстанию. Оно началось в разных концах города. С первыми выстрелами уличных боев задрожали стекла в окнах квартиры Жуковского. Пушки стреляли по зданию реального училища Фидлера на углу Мыльникова и Лобковского переулков. Там засели революционные дружинники.

Обвинительное заключение по делу революционеров, предоставленное в распоряжение автора П. И. Корженевским, позволяет восстановить картину этой схватки, в которой принимали участие и ученики Жуковского — студенты университета.

Вечером 9 декабря 1905 года полицейский пристав Гедеонов получил приказ московского градоначальника произвести арест людей, собравшихся в училище Фидлера. При поддержке полуэскадрона драгун, стоявших во дворе Московского почтамта, он отправился выполнять приказ. Однако, встретив сопротивление, драгуны и полицейские завязали с революционерами перестрелку. Бой затянулся далеко за полночь, и только пушки помогли Гедеонову одержать победу.