Жулик: грабеж средь бела дня

Кроме стандартного набора примет вроде роста, особенностей телосложения и цвета глаз, ориентировки содержали весьма ценное дополнение о бородавке на подбородке (безусловно, приклеенной), а также о том, что «преступник может пользоваться театральным гримом и выдавать себя за старшего следователя Генеральной прокуратуры, старшего советника юстиции Точилина Александра Андреевича».

Юрий Васильевич даже не знал, что движет им больше: стремление «закрыть» самозванца, скандально обведшего вокруг пальца весь город, или желание обезопасить доставшиеся ему вьетнамские сокровища от преступных посягательств этого же самозванца.

А ведь такие посягательства могли проявиться в любой момент: Жулик был абсолютно непредсказуем и совершенно нестандартен в поступках…

Глава 19

Очнувшись, Таня Голенкова обнаружила себя в незнакомой комнате и в такой же степени незнакомой постели. Пейзаж за окном также выглядел незнакомым. В комнате было тихо, как в морге. Приподнявшись на локте, девушка тут же застонала: затылок саднило, в мозгу шумели мерные приливы и отливы. Явственно подступала тошнота – как при сотрясении мозга. Осторожно прикоснувшись к затылку, Таня с удивлением определила, что голова ее туго перебинтована.

Голенкова попыталась восстановить в памяти предшествующие события. Но – тщетно. Она плохо помнила, что случилось с ней накануне. Помнила, правда, что спешила в детсадик за Лидиным братом. Помнила, что опаздывала – слишком долго прождала маму в вестибюле ГОВД. Затем был неожиданный удар в голову. А потом все померкло…

Марлевая повязка вокруг головы наводила на мысль о несчастном случае и клинике «Скорой помощи». Однако обстановка выглядела явно не по-больничному. К тому же на Тане был не казенный халат, а то самое белое платье в горошек, в котором она и шла в детский сад.

Пошатываясь, Голенкова поднялась с кровати и осмотрелась. Сомнений быть не могло – она находилась в какой-то квартире. Превозмогая тошноту и слабость, девушка подошла к двери и выглянула в прихожую. На крючке болтался незнакомый мужской пиджак, под вешалкой стояли мужские же туфли. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта, и Таня с удивлением обнаружила там дремлющую в кресле старушку с вязальными спицами в руках. Рядом лежал огромный черный котяра. Почуяв посторонних, кот повел чутким ухом, приподнял голову и взглянул на девушку строгими зелеными глазами.

Таня испуганно прикрыла дверь комнаты и сделала несколько шагов по прихожей. Из-под двери ванной пробивался мертвенно-красный свет – кровавый, точно мясной филей на срезе. И от этого света девушке окончательно сделалось не по себе…

Удивление постепенно сменялось растерянностью, а растерянность – страхом. Одежда и обувь в прихожей свидетельствовали о присутствии в квартире какого-то мужчины. Видимо, этот мужчина и надавал Тане по голове. Это, в свою очередь, навевало мысли о сумасшедшем маньяке и бандитах, похищающих девушек для подпольных публичных домов. Впрочем, идиллическая картина в соседней комнате опровергала подобные подозрения: маньяки не берут в сообщники бабушек, а в публичном доме вряд ли будут держать кота.

Неожиданно в замке входной двери провернулся ключ – Голенкова, цепенея от ужаса, юркнула к себе в комнату.

– Леха?! – спросил из прихожей прокуренный женский баритон. – Ты где?

– В ванной, фотографии печатаю, – приглушенно отозвался какой-то мужчина. – Пиля, чего так быстро?

– Короче, кранты. У меня во дворе конкретная мусорская засада. Я этих рваных сук за версту чую. Какая-то левая тачка у подъезда стоит, я ее сразу срисовала. А за рулем чмо с типично протокольной харей. Значит, менты и меня выкупили…

Фраза о «конкретной мусорской засаде» окончательно укрепила Таню в справедливости недавних страхов. Ведь честным людям незачем бояться милицию!

– Что делать, что делать… – прошептала девушка и тут же прикрыла ладошкой рот.

Скрипнула дверь – видимо, мужчина, печатавший в ванной фотографии, вышел в прихожую.

– Ладно, пока тут отсидимся, – спокойно ответил он. – Продукты купила?

– Ага. Хотя привычней было бы украсть. Вот, на четверых, как ты и заказывал. Слышь, Леха, а что ты про эту марьяну… Голенкову думаешь? Ну как ментовская дочь в багажнике Цациной тачки могла оказаться? И вообще – что ты с ней делать собираешься?

Услышав свою фамилию, Таня почти физически ощутила, как липкая волна ужаса накрывает ее с головой. Упоминание о Зацаренном лишь усугубило растерянность: при чем здесь багажник его машины? Ведь «бойфренда» Ермошиной она не видела больше недели…

– Насчет багажника – неплохо бы спросить у самого господина Зацаренного, – ответил неизвестный мужчина. – Возможно, он предпочитает возить полюбившихся ему девушек именно таким способом. Но так как господина Зацаренного сейчас поблизости нету, придется ограничиться расспросами пассажирки.

– Спит еще эта краля?

– Полчаса назад спала. Ладно, пошли на кухню, поужинаем.