Жулик: грабеж средь бела дня

– Фильтр тонкой очистки с силовой установки атомной подводной лодки. Такие фильтры в изобилии возят к нам аж из Полярного. Для полной утилизации. Так вот: один фильтр содержит почти сорок два грамма чистого золота. Плюс золотосодержащие печатные платы и микросхемы. Весь этот радиолом также происходит со списанных атомных субмарин. – Закатив артистическую паузу, Леха посетовал горестно: – Но золото это, как ты понимаешь, радиоактивное…

– Да-а? – не поверила Пиля.

– К сожалению. Именно потому руководство радиозавода и должно было утилизировать отходы таким образом, чтобы не допустить их дальнейшего использования. Например – в ювелирных целях… Но не пропадать же добру! Первым до этой нехитрой мысли дошел небезызвестный тебе и особенно мне гражданин России Нгуен Ван Хюэ. Следственная группа Генпрокуратуры, работавшая у нас в позапрошлом году, сильно подозревала, что гражданин этот вошел в преступный сговор с начальником режимной части радиозавода гражданином Бекетовым Валерием Николаевичем, который и поставлял вьетнамцу списанную радиоактивную электронику… Гражданин Нгуен Ван Хюэ даже подозревался в организации незаконного производства и сбыта ювелирных украшений из выплавленного им золота. Но дело закрыли «из-за отсутствия состава преступления». Представляю, в какую копеечку это вьетнамцу обошлось! Слушай дальше. С некоторых пор во Франции начали в изобилии всплывать царские империалы… Да-да-да, именно 1915 года выпуска. Французские менты сразу установили, что все они фонят. А теперь проведем экспертизу…

Достав из ящика кухонного стола царский червонец, конфискованный в точилинском номере «Бельвю», Жулик включил дозиметр и поднес к нему монету. Цифры на табло защелкали по возрастающей, и спустя несколько секунд приборчик затарахтел со скоростью пулеметной очереди.

– Стучит, бля, как сука в оперчасти перед большим шмоном, – оценила Рита, с ненавистью глядя на дозиметр. – А как же вьетнамцы? Их что – радиация не берет?

– Не знаю… Их в свое время американцы «эйджент оранжем» травили, может, организмы и адаптировались к разной отраве.

– А Генпрокуратура здесь при чем? Почему во Франции радиоактивным «рыжьем» местные мусора не занялись?

– А потому, что дело грозило обернуться международным скандалом. Все концы в нашем городе были замазаны. Вот следаки из Генпрокуратуры и решили подойти к проблеме с другой стороны. Старший советник юстиции Александр Андреевич Точилин был отправлен в Марсель, где такие червонцы всплывали чаще всего. К тому времени французские мусора уже установили, что поставками радиоактивных червонцев во Францию занимается какой-то русский, обладатель номерного счета в «Лионском кредите» и полуторамиллионной виллы в Ницце. Все понятно?

– Понятно, – призналась блатнючка. – Но не совсем.

– Мне тоже не совсем все понятно. Один канал поступления радиоактивных империалов 1915 года выпуска известен. Подмосковный банк «Дукат», главным акционером которого был мой сокамерник по «Сантэ» Сережа Вишневский. Но ведь, со слов Вишневского, империалы попали в его руки совершенно случайно, как невыкупленный залог. Кстати, надо бы в банк позвонить. Может, от Сережи есть какая-то весточка. Может, ему известны еще какие-нибудь каналы поставки империалов в Марсель. Ладно, это успеется. Тем более что источник появления радиоактивных червонцев я уже зна…

– «Сайгон», – напористо перебила Рита, опуская очевидные звенья; логика вела собеседников по одному пути.

– Дневное ограбление вьетнамского гадюшника на Центральном рынке, – не вдаваясь в частности, согласился Сазонов. – Как я «Сайгон» выставил – когда-нибудь расскажу. А пока объясняю, почему капитан Голенков со своими малопочтенными коллегами ничего не нашли у меня при обыске…

Достав из-за газовой плиты молоток, Жулик расчетливым движением разбил принесенный Пилей кирпич, выломанный из крыльца родительского дома. В керамическом крошеве белел целлофановый сверток. Кирпич оказался с начинкой, словно праздничный пирог. Достав сверток, Леха с ловкостью фокусника вытрусил из него несколько десятков золотых колец, цепочек, кулонов и сережек.

– Если помнишь, меня обвиняли не только в посягательстве на кассу бухаловки, но и в присвоении почти полукилограмма золотых изделий, невесть как оказавшихся в кабинете хозяина. Правильно, между прочим, обвиняли. Но доказать не смогли, потому что при обыске ничего не обнаружили…

– Так ты «рыжье» в кирпичи закатал?! – не без восхищения уточнила Пиляева. – А кирпичи сам слепил, да?

– Не кочегары мы, не плотники. Менты же по этим кирпичам и ходили. Но это не главное… Знаешь, я еще тогда удивлялся: а почему это владелец общепитовской точки хранит у себя в кабинете так много «ювелирки»? – хмыкнул Леха, поочередно поднося золотые кольца к дозиметру.