Жулики. Книга 5

– Так он и есть противоударный, – ухмыльнулся Мишка.– 100-миллиметровый снаряд со 100 метров не убивает пользователя.

– Да ты что?! – в голосе Петра Павловича прозвучали все же нотки сомнения.

– Мы каждому по комплекту взяли, вон в рюкзаке. Проверь, если хочешь, – предложил Мишка и Петр Павлович склонился над рюкзаком, вынимая комплект. Прикинув его к своей фигуре, молча принялся облачаться. Застегнувшись на липучки, он помахал руками и, надев перчатки грохнул кулаком по стеллажу.

Стеллаж задребезжал так, что даже ушам стало больно, а из прохода выскочил "прапор", заполошно вереща:

– Не так сильно, господа. Казенное имущество.

– Ладно, не буду больше, служивый. Ишь ты, рвение какое!

– Петр Павлович стукнул Мишку в плечо и тот, хмыкнув, ответил ему ударом в грудь.

– Абсолютно не ощущается касания, как в "Завесе". Минусы какие?

– С десяти метров тот же снаряд 100 мм, в кашу перемолотит, – сообщил Мишка.– Ну и сил не прибавляет практически. Это ты по стеллажу за счет своей природной вмазал. "Завесу" вон в тот карманчик положили.

– Мишка указал отцу на кармашек нарукавный.– Лежит на всякий случай. И потом вот этот треугольник видишь на левой груди?

– Что он означает?

– Это стабилизатор.

– Не понял?

– Переверни его черным сектором вниз. И цвет зафиксируется. Мимикрия прекратится. Выбираешь то, что тебе понравилось. В лесу, например и фиксируй. Потом вышел в чисто поле и будешь кустиком скромным смотреться. А вообще у него нейтральный цвет светло-серый. Любили они там этот цвет. Сектором серым вниз. Ну, и режим мимикрии – белый. Я быстро разобрался.

– Понятно,

– Петр Павлович крутнул треугольник в нейтральное положение и направился к выходу.

– Что-то мы тут задержались. Обедать вроде пора. Сколько там на часах?

– Пора. Час,

– Мишка надел шлем и вызвал Серегу.

– Ну-у,– раздался опять недовольный голос.

– Идем обедать, предупреди хозяек. Пусть ставят щи разогревать.

– Что уже?

– А ты там что?

– Влез в базу. Интересна-а-а.

– У нас тут еще интереснее. Глаза на лоб полезут, когда увидишь.

– Ну да?!

– Точно.

– Тогда какого хрена? Женщины, мужики проголодались, бегут сюда. Спасайтесь, кто может,– заорал Серега во весь голос, а Мишка снял шлем и скривился:

– Прямо в ухо обормот. Хоть бы предупредил,

– Мишка повернулся к "пауку-прапору" уже у входа в бокс и поинтересовался:

– Что ты там про "великого мага" крикнул? Когда коэффициенты вычислял?

– За всю историю тестирования коэффициент такого уровня зафиксирован не был у живущих на тот период людей, – доложил "прапор", мигая видео сенсорами.

– Та-а-а-к. А сколько у Рефилюца было?

– Неизвестно, тогда тестирование еще не проводилось.

– Хорошо, сколько у Рерюфа?

– 10,6-ть.

– Всего?

– Это самый высокий показатель среди членов Совета,– возразил паук.

– Ну да, плюс "эксклюзив". И что он в этом "эксклюзиве" мог масштабное совершить?

– Мог поднять сто шесть тонн на высоту километр,– паук отдал честь передним манипулятором.– Вы сможете проделать тоже самое с весом 386 тонн.

– Вот как! А зачем он эти тонны поднимал?

– Демонстрировал мощь.

– А, ну да. Наглядная агитация. Прибери здесь все,

– Мишка усмехнулся и, подпрыгнув, вылетел в коридор. Там он приподнялся метра на два и, сделав кувырок, плавно опустился на пол. Силиверстович, запирая вход, проворчал:

– Ну вот, игрушка теперь у хлопчика появилась. Ходить теперь зачем? Лети сизый голубь к своей голубке. То-то она сейчас обрадуется. Будешь мусор на помойку через форточку выносить. И с Кирюхой можешь летать над крышами. Вот кто уж точно рад будет… Просто несказанно.

– Ты, Миш, прекрати кувыркаться. Давай нормально войдем. Перепугаешь там всех до смерти,

– Петр Павлович нажал на клавишу, и лифт мягко заскользил вверх.

– Да что я не понимаю что ли? Просто вы тут уже в курсе, ну и попробовал еще разок. Как-то вдруг сомнения разобрали, что на самом деле снова смогу полететь, – начал оправдываться Мишка и первым выскочил из остановившегося лифта.

– Катюня, жена моя, супружница, – заорал он на весь туннель.– Где моя миска дежурных щей и сахарная косточка?

Катюша выскочила навстречу и, завизжав до звона в ушах, кинулась ему на шею.

– Ну, заполошная семейка,– проворчал Силиверстович, прочищая заложенные визгом уши.– Катерина, прекрати. Как подросток себя ведешь. Сейчас в угол обоих поставлю на горох. Два сапога. Прав Серега-то.

– Ой! – покраснела Катюша.– Извините нас, дядюшка, мы больше не будем,– она подхватила Силиверстовича под локоть и зашептала ему на ухо:

– Какой борщ нынче у нас, дядюшка, со сметанкой свежей. Я сама сбегала, всего полчаса назад в холодильник. Ну-у-у. Простили?

– Ладно уж, егоза. Только ради борща в последний раз,

– улыбнулся Силиверстович.

– Ура! Простил!!

– заорали в два голоса Мишка с Катюшей и, Силиверстович ринулся от них в открытую дверь командного бокса.

Глава 4

Женщины накрыли стол в боксе – Управления Комплексом. Сдвинули пару подходящих блоков и притащили кресла.

– Интересненько,– принюхался Мишка к запаху домашнего борща.– Где разогрели?