Жупочка стреляет на поражение (СИ)

– К чему вопрос? – спросил сонный принц.

– Он должен был прибыть ещё неделю назад, чтобы подписать брачный договор, – ответил отец.

Воу! Мы должны были пересечься?

– Как? Уже? – воскликнула я. – Но ведь дату свадьбы ещё не назначили?

– Свадьба состоится первого июня. Мы с Барнабасом[1] и его наследником решили, что следует заключить этот брак как можно скорее, – огорошил Триас. – Договор подписывается заранее, такова общепринятая практика.

– Оу... – в голове у меня без конца прокручивался вчерашний эпизод в кладовке.

– Сейчас попробую с ним связаться, – Гедеон вышел в ванную комнату. Видимо, для установления контакта нужно уединение.

– Жупердилья, по поводу вчерашнего... – ой-ёй! – Твоя демонстрация впечатлила всех, но с дурманом это уже перебор.

– Угу... – покаянно вздохнула я.

– В любом случае, спасибо тебе, теперь народ верит в силу Тео, и никто не помешает ему взойти на престол.

– Никто, кроме него самого.

– Ты о чём?

– Он не хочет становиться королём.

– Он это переживёт, поверь мне. Я тоже не хотел.

«Я хочу править людишками! Пустите меня на трон!» – возопила Вторая, но, к счастью, голубое облачко не вылетело.

– Как твоё самочувствие? Токсикоз не мучает? – сменил тему отец.

– Нет, спасибо. Всё в порядке, только голод временами, – врушка из меня аховая, поэтому я смутилась и опустила голову.

– Меня не было рядом с твоей мамой, когда она носила тебя. Я хочу исправить этот пробел и поддержать тебя в этот непростой период, насколько это возможно. Также я настаиваю на моём присутствии на твоей скорой свадьбе в качестве твоего отца, чтобы отвести тебя к алтарю. Думаю, мы совместим две свадьбы: два брата женятся на двух сёстрах.

Шта-а-а??? Омагад-омагад... Какой кошмар! Какой ужас!

Видимо, папаня заметил, что я не прыгаю от радости, и добавил:

– Я подумал над твоими словами касательно моих детей. Знай: каждый из них сможет бесплатно получить качественное образование и хорошо устроиться в жизни.

– Я говорила про родительскую любовь, а не про деньги, – нечего перевирать мои слова.

– Кровное родство далеко не всегда означает родство духовное, – покачал головой Триас. – Ты права: я не люблю своих детей. Нет того родительского тепла и семейной сплочённости, потому что я не любил свою жену и тех женщин, которые бывали в моей постели.

– Прискорбно.

– Но я любил твою мать, – прозвучало как ругательство. – И люблю тебя.

– Хм.

– Знаю, что это звучит странно, но я искренен с тобой. Хочу, чтобы ты всегда знала, что у тебя есть отец, который всегда готов прийти тебе на помощь, – он стоял передо мной, весь такой тошнотворно блистательный и благородный, и весь этот внешний лоск виделся мне каким-то прозрачным, иллюзорным.

– Я вас услышала, – только и ответила я и обрадовалась, когда дверь ванны отворилась, и оттуда вышел Гедеон.

Правда, моя радость тут же испарилась, стоило мне глянуть на потемневшее лицо возлюбленного.

– Я не смог с ним связаться. Это может значить только одно: брат в беде, – сообщил он. – Мы с Жу сегодня же покидаем Тусер.

– Понял, – кивнул Триас. – Я хотел бы отправиться с вами, но меня ждут неотложные дела. Наше семейство прибудет в Роисс за неделю до свадебного торжества.

– Если оно состоится, – мрачно высказался Гедеон.

– Надеюсь, с вашим братом всё будет в порядке.

Мой любимый кивнул. На этом разговор завершился бы, если б я не вспомнила:

– Вчера в кладовке дворцовой кухни я услышала странный разговор Нотеши и незнакомого мне мужчины. Если кратко, то они собираются устранить, цитирую, «старшенького», а «сопляка» Нотеша велела не трогать, так как оставит его себе «на десерт».

– Можешь записать их диалог максимально точно? – спросил Триас.

– Да. Постараюсь.

Мне подали лист и ручку, а Гедеон с королём Галлии принялись играть в многозначительные гляделки. Выглядело бы смешно, если бы не напряжённость ситуации. Надеюсь, мои случайные знания помогут не допустить государственного переворота.

***

Собирались мы в спешке. Господин Куй в последний раз обновил принцу грим и, странно глянув на меня, попрощался с нами.

Гедеон, кажется, даже не заметил, что над ним колдовали.

Мы должны были отправиться на скорой карете, это заняло бы вдвое больше времени, но зато обошлось бы без «проблеватичного» полёта на дирижабле.

– Гедеон, – я дотронулась до его плеча. Он вздрогнул. – Полетели на дирижабле. Моя тошнота – это ерунда по сравнению с жизнью твоего брата.

– Нет, Жу. Я не стану тебя мучить.

– Ты, что, хочешь смерти брата?!

– Разумеется, нет!

– Тогда летим!

***

Тео, узнав о нашем отъезде, приуныл. И даже после того, как Гедеон залечил ему больную с похмелья голову, мой брат остался сидеть с кислым лицом.

– Так, значит, Элейн в курсе, что у меня нет силы?

– Она обо всём догадалась. Прости... – я действительно чувствовала себя виноватой.

– Может быть, ты останешься, Жупочка?

– Не могу...

Тут Гова решил повернуться к нам носатой частью, а не филейной: в комнату вошла пропущенная стражей принцесса Немии.