Жупочка стреляет на поражение (СИ)

В момент кульминации оба чрезмерно страстных любовника обмякли подобно варёным овощам.

– Надолго это?

– Пока не сниму, – ответила я.

– Возвращаемся, – скомандовал Рик, ставший предельно серьёзным и собранным. Таким я его увидела впервые.

В следующие полчаса кронпринц созвал срочный совет с отцом, братом, моим папашей и мной (Тео с Элейн куда-то запропастились), в результате которого решено было схватить обоих заговорщиков.

Кое-что в этой ситуации меня сильно тревожило:

– Я одного не понимаю: как Персиан так умело перевоплощался в свою сестру и в Родерика?

Ответил мне Его Величество Барнабас:

– Он метаморф. Отец Присциллы и Персиана обладал этим даром и был лучшим другом моего отца, но погиб, замещая его. Во время покушения вместо моего отца убили метаморфа.

– Так вот почему Персиан так ненавидел вашу семью?

– Я даже не догадывался о его подлинном отношении. Из воспоминаний своей жены я узнал много нового, – мрачно и задумчиво ответил король. – Персиан неоднократно пытался убить Родерика и Гедеона, когда те были юнцами. Присцилла всеми силами мешала их взаимодействию.

– Мешала? Не помогала? – скептически переспросил Гедеон.

– Именно, – подтвердил король Роисса. – Присцилла никогда не желала вам с братом зла. И она непричастна к смерти вашей матери. Для неё это был такой же удар. Но она всё равно наказана за то, что скрывала от меня способности и дела своего брата.

Гедеон сейчас выглядел так, будто его мир перевернулся. Как же так? Ненавистная мачеха на самом деле с детства оберегала их. Я бы тоже не поверила.

– Что будет с Персианом? – спросила я.

– Его сегодня же казнят за предательство правящей семьи и убийство первой королевы.

– Это доказано? – на лице Рика читалось, что он лично готов убить брата мачехи.

– Да, – кивнул отец.

– А что будет с Нотешей? – хотя сестрицу я не люблю, мне всё же интересно, что сделают с ней.

Короли Роисса и Галлии напряжённо переглянулись. Ответил Триас Прекрасный:

– Я увезу её на родину и буду судить по правилам своей страны.

– Серьёзно? – мне было дивно это слышать. – Осудишь свою законную дочь, как простолюдинку?

– Нотеша получит по заслугам! – прорычал отец, но в его голосе мне послышалось сомнение.

Вмешался Барнабас:

– Мы с Триасом объявили, что свадьба состоится первого августа.

– Это же через три недели?! – я, если честно, знатно прифигела. – То есть Нотешу накажут, но всё же выдадут замуж?

– К этому времени Триас решит, как быть с твоей сестрой, – ответил Барнабас. – Но невестой придётся быть тебе, Жупердилья.

– Че... го?

Тут папаша огорошил меня ещё больше:

– Я подготовил документы о признании тебя моей родной дочерью.

Час от часу не легче! Они смерти моей хотят! Или своей!

– Вы обещали молчать! – с неожиданной агрессией выпалил Гедеон, но его осадил Барнабас:

– Жупердилья имеет право знать, что скоро станет наследницей!

«Во! Моя тема!» – Вторая вознеслась на седьмое небо от счастья, несмотря на то что мне всерьёз поплохело.

Гедеон знал и ничего не сказал! Я посмотрела на него, как на предателя, и промолчала. Слов не было. Да, им всем несказанно повезло, что у меня сейчас не нашлось слов, чтобы нажелать им всякого этакого.

Дальше – больше! Меня определённо решили добить.

Папаша выдал:

– Мы бы предпочли, чтобы ты стала женой Родерика, это закрепило бы твой наследный статус. Но, зная тебя, я дам тебе выбор.

Выбора от меня хотят? Ну, сейчас они его получат! Так получат, что шишки на тыквах вскочат!

– Я выбираю вообще не выходить замуж! И если вы ещё раз посмеете решать что-либо за меня, я вам такой государственный переворот устрою, что по миру пойдёте, цокая по мостовой козлиными копытами! Я ясно выразилась?

Не растерялся только Барнабас:

– Ты уже ступила на эту стезю, Жупердилья. Обратного пути нет.

– Проторю, – упрямства мне не занимать.

А затем я встала и на остатках чувства собственного достоинства вышла. Скрылась в спальне, заперла замок и максимально драматично упала на кровать, чтобы прорыдаться.

Да вашу ж мать! Почему вокруг меня творится лютая хрень?!

– Жу? – Гедеон забарабанил в дверь.

– Убирайся, предатель! – крикнула ему.

– Жу, открой! – кое у кого совершенно нет чувства самосохранения.

«Хочу, чтобы у Гедеона вместо ступней выросли козлиные копыта!» – вырвалось само. Или это Вторая пожелала?

– Эй? Жу, ты что творишь?!

– Проваливай, козёл! – для ясности добавила я.

За дверью послышалась возня, перебиваемая стуком копыт, затем всё стихло.

«Надо было его полностью превратить в козла, – внесла предложение Вторая. – Я бы его превратила, да мне потом твои стоны слушать не хочется».

Вдоволь наревевшись, я уснула тревожным сном, в котором Второй стала я, а моя сестрица-императрица торжествующе смотрела на меня сверху вниз, как на холопа.

«Я же говорила, что придёт моё время», – усмехнулась она.

А я... Из последних сил держала плечи прямо, понимая, что меня словно выгнали из собственной жизни.

Надо бы бежать из этого сна, только вот куда?

Глава 55. Дела любовные

Из кошмарного сна меня кто-то выдернул, и это был, к его счастью, не Гедеон, а то бы он схлопотал рога вслед за копытами.