Жупочка стреляет на поражение (СИ)

– Знаешь, я не из тех, кто падок на блистательных дев, – с горечью в голосе ответил он.

– На страхолюдин падки только извращенцы, – в пику ему высказалась я.

– Я чувствую, что ты красива. Даже если горбата. Горб бы тебя не испортил. Не знаю, как объяснить... Просто чувствую родственную душу и всё тут.

«Всё! Я покорена! Это любовь!» – выла внутри меня Вторая.

– Куда-то не туда у нас зашёл разговор, да?

– Да, – согласился Рик. – Я далеко не в том состоянии, чтобы производить наилучшее впечатление. Бред несу. Прости.

Следующая его фраза заставила меня пожалеть, что я уже невеста Гедеона:

– Косячка бы сейчас... – шумно вздохнул он.

– Ты... Ты серьёзно? – буквально силой выдавила я. Сердце зашлось радостью, в мыслях я уже накрутила ему сотню косячков со своей лучшей травкой, от которой жестокий жених заставил меня избавиться.

Омагад-омагад!

Моё альтер эго мысленно призналось Рику в любви и вышло за него замуж. Вместо Гедеона, ага.

Не то чтобы я прям вот так сразу разлюбила своего жениха. Нет-нет, я его люблю, он самый лучший, но... Рик, кажется, тоже самый лучший, хотя я и не видела его лица.

Вот такая вот петрушка, товарищи.

– Что тебя так удивляет? – не понял он моей реакции.

– Ты просто читаешь мои мысли! Боже, как давно я мечтаю о косячке! Знаешь, раньше я выращивала у себя в подвале прекрасную травку... – теперь настал мой черёд тяжко вздыхать. Гедеон отыскал и безжалостно изничтожил всю мою плантацию этого прекрасного растения.

– Эх, а я вынужден был отправлять посыльного в Сарайск, в Обменный переулок. До недавнего времени у меня был канал, по которому мне доставали отборную травку, но незадолго до моего похищения поставщик сменился, и курево стало походить на сушёные кленовые листья.

– Не. Может. Быть... – сегодня день дивных совпадений. – Так ты мою травку курил! Я сбывала мешочки Гуну! А потом... Мой жених запретил мне этим заниматься.

– Ты уверена, что этот твой жених – хороший человек?

«Козлина он!» – возопила Вторая.

– Хороший, – ответила я, мысленно согласившись с сестрой. Затем мне вспомнилось главное, и я озвучила: – Он буквально подарил мне новую жизнь, и я люблю его всей душой.

«Не всей! Я его терпеть не могу!» – не унималась сестрица.

– Тогда желаю ему скорее нас найти. Я сполна отплачу ему за спасение.

Глава 53. Хитрожупочковая

Не знаю, сколько часов или дней прошло с тех пор, как меня бросили в темницу, но я дождалась, когда наверху открылся люк и оттуда раздалось грубое:

– Эй, баба, ты жива?

– Какая ж я тебе баба? Сразу видно: нет у тебя успеха в общении с женщинами!

– Чё сказала? – угрожающе.

– Вижу, что человек вы толковый, исполнительный, – перешла я на «вы», показывая уважение. – Вам бы женщину хорошую.

– Ты, чё эт, себя предлагаешь? – я всё больше слышала в речи мужика сверху деревенский говор.

– Да не, зачем же меня? Меня ж сюда помирать бросили! – ответила я, радуясь, что, кажется, разговорила надзирателя. – А вот как общаться с барышнями, чтобы они были от тебя без ума, я могу помочь и отсюда.

– А взамен чего хочешь?

– Самую малость... – у меня в голове родился коварный план. – Косячка бы!

– Ишь, захотела!

– Да ты не переживай! У меня в покоях целый пакет травки! Я скажу тебе, где он припрятан, если пообещаешь мне пару самокруток и коробок спичек.

– Ну... – завис мужик.

– Да ладно, забей, – я пошла на попятную. – Всё равно рано или поздно мои покои отремонтируют под кого-то другого, а там и найдут пакет. Он не пропадёт. Травка там отборная, забористая! Ух!

– Слышь, там с тобой ещё кто живой есть?

Хм, странно, надзиратель что ли не знает, что Рик здесь? Сомнительно.

– Живых нет, – отвечаю, как мы с Риком заранее договорились. – Два мертвяка только. Один-то засох, а второй, вот, воняет. Видно, недавно помер.

– Точно помер?

– Точнее некуда! Аж глаза слезятся от трупной вони!

– А косяка тебе зачем два?

– Чтоб продлить удовольствие. Я ж больше не увижу белого света.

– Ладно. Доложу начальству, что ты одна живая. Говори, где трава?

– Корпус «А», номер девять. Мешочек спрятан в гардеробной, на верхней полке под бордовой шляпкой.

– «А» – это же королевский корпус?!

– Ну, да, а что вас так смущает?

– Там же стоит лучшая охрана!

– И что? Раз ты знаешь, что такое корпус «А», то и с охранниками наверняка знаком.

– Это да, но не со всеми... – задумчивое.

– Ладно, забудь. Ты наверняка человек грубый, из деревни, ни к чему тебе прекрасные леди. Пусть пакет травки достанется тому, кто оценит его по достоинству и раскурит с толком, с расстановкой. Он ведь большой, пакет этот, грамм двести, наверное, будет... – и я тяжко вздохнула.

– Сколько?! – ошеломлённое.

– А я о чём! Потому и жалко до слёз прощаться с ним!

– Двести грамм – это сколько самокруток?

– Сотня.

– Ого! – и мужик, впечатлившись, умолк, что-то покумекал, затем, видимо, вспомнил, зачем сюда пришёл, крикнул мне: – Слышь, ты? – надзиратель в тусклом свете люка глядел во тьму, в которой сидела я, но не видел меня, потому что было слишком темно. – Похлёбку сейчас спущу с водой.